Приглашение к самоубийству
20-26.08.2002
Президент Путин предложил президенту Лукашенко отказаться от власти, а белорусскому народу — отказаться от своего государства, проголосовав на референдуме за присоединение к России. Фактически это — предложение двух политических самоубийств, личного и национального.
Все причины, по которым он решился на это, мы, естественно, не знаем. Но среди них явно есть одна понятная человеческая причина. Путин просто не может продолжать неумную и лживую игру в объединение, затеянную Лукашенко и Ельциным. Он сказал правду. Как мальчик в сказке, он сказал, что «король — голый».
Правда — в том, что никакого равноправного объединения России и Белоруссии (как и Германии и Люксембурга или Китая и Монголии) быть не может. Ибо оно означало бы, что Белоруссия, вносящая в общий котел, дай Бог, одну десятую, получила бы возможность распоряжаться половиной. Подобное объединение могло быть только в советской конституции и только потому, что СССР жил не по конституции, а по решениям КПСС. И ЕС — отнюдь не пример такого объединения, ибо это — союз больших, равнозначных стран (Германии, Франции, Британии), «между которыми» находят себе место и малые. Любая же другая форма объединения, где учитываются различие потенциалов, где действует принцип «один человек — один голос», будет просто присоединением Белоруссии к России, ликвидацией белорусского государства и белорусской нации, которая очень скоро растворится в русской.
Эти не такие уж сложные истины может не понимать белорусский или русский колхозник или рабочий, которые заняты своими делами и не очень-то размышляют о политике. Но могли ли это не понять за много лет напряженной интеграционной работы Лукашенко и Ельцин? Не преувеличивая их интеллекта, я все-таки думаю, в их игре в объединение обмана было больше, чем недопонимания.
Для обоих игра была выгодна. Для Ельцина — потому что он старался показать избирателям, что хотя он и разрушал СССР, при нем же Россия снова стала расширяться. Для Лукашенко — потому что он и к власти пришел под лозунгом борьбы за восстановление СССР и потому, что за поддержание иллюзии объединения Ельцин был готов платить и платил много. И вступив в игру, которая ни к чему привести не могла, ибо отдать власть никому из них и в голову не приходило, они уже не могли остановиться. Каждый год они должны были придумывать какой-то прогресс в интеграции. У Путина — иная ситуация. Он не разваливал СССР, как Ельцин, и положение его так прочно, что тешить иллюзии избирателей ему не нужно. Он может позволить себе понять правду и даже сказать ее.
Игра кончается. Лукашенко сам загнал себя в угол. Он эмоциональный человек и слишком заигрался и не заметил, что имеет дело уже с другим президентом и другой Россией. Сейчас перед ним — два варианта. Или действительно пойти на политическое самоубийство, или стать белорусским патриотом. И как ни труден для него второй вариант, он все же вероятнее.
Но за трагикомедией Лукашенко стоит нечто более серьезное. Белорусы — народ, которому история не дала возможности ни стать нацией по типу русских, поляков, литовцев — со своим языком и ясным самосознанием, ни возможности просто раствориться в больших соседних народах. Народ, который сам не уверен, есть он или нет, для которого советская республика фактически была высшей исторической формой его государственности. Из СССР его вытолкнули, не спросив, хочет он или нет. И он восстал против распорядившихся его судьбой сил, избрав против воли и своей и московской власти разделявшего его чувства простого человека, как и он, желавшего вернуться в СССР и убеждавшего его, что это возможно. Но сейчас не только для Лукашенко, но и для белорусского народа наступает «момент истины». И как я не верю, что Лукашенко во имя объединения откажется от власти, так я не верю, что белорусы окажутся единственным народом, который проголосует за самоликвидацию.
Может быть, исторический смысл Лукашенко для белорусов — в том, чтобы отмучиться при нем и вместе с ним и начать нормальную жизнь, забыв о муках самоидентификации и привыкнув к собственному государству. И нам надо привыкнуть, что рядом — маленький и близкий по культуре сосед, и начать жить с ним, как американский гигант и маленькая и близкая по культуре к США Канада. Хорошо живут.
