ЛИЛИЯ ШЕВЦОВА

Сумерки Единовластия

Профиль 2011/№32

PDF файл

В сборник Дмитрия Фурмана «Публицистика нулевых» вошли статьи, опубликованные автором на страницах российской печати на протяжении первого десятилетия нынешнего века. Их тематика обширна. Автор попытался осмыслить ключевые проблемы как внутриполитического развития России, так и логику мировых процессов. Читатель найдет в книге эссе о российском лидерстве и механизмах смены власти, о настроениях и амбициях элиты, об оппозиции, о сути российского либерализма, о патриотизме, о пределах «русской системы», о драме Северного Кавказа и перспективах Российской Федерации, о России и Западе. По охвату проблем и по их системному осмыслению эта книга — событие в отечественной публицистике. Размышления недавно ушедшего от нас Дмитрия Фурмана являются уникальным по глубине и беспощадности диагнозом российской реальности. То, как он смотрел на российскую систему, и то, как он вел себя, — не суетясь, не прислуживая власти, — позволяют увидеть в нем интеллигента,

которому выпало жить после кончины интеллигенции. Век русской интеллигенции как антипода самодержавия и носителя моральных критериев завершился с падением СССР. Лишь одиночки, такие как Фурман, сумели сохранить принципы и интеллектуальную независимость. Фурман оставил нам не только беспристрастную картину прошедших двадцати лет, но и дал представление о траектории страны, вышедшей из утробы Советского Союза. «Ругать Путина бессмысленно. Он почти ни в чем не виноват», — писал исследователь. Фурман доказывал, что российскую систему создал не Путин, а Борис Ельцин. А Путин лишь стабилизировал конструкцию, возведенную его предшественником. Причем расстрел парламента и ельцинская Конституция в 1993 году стали водоразделом, после которого Россия двинулась по руслу «безальтернативной власти». В 1996 году эта система утвердилась окончательно и была принята обществом. Именно тогда была отстроена машина по превращению выборов в механизм, который гарантировал результат. «Можно ли перейти от единовластия к системе, основанной на ротации, сверху?» — спрашивал Фурман. И отвечал: ни разу правитель, который обладал полнотой власти, не отказывался от этой власти. Логика «безальтернативной власти», которую обнажает Фурман, говорит о том, что Путин никуда не уйдет, потому что не может уйти. Его уже несет все дальше в тупик, из которого нет выхода. Золотое время системы единовластия, предупреждает автор, закончилось. Порождаемые этой системой «чувства отвращения и тоски» свидетельствуют о начавшейся агонии. Возникает вопрос: станет ли конец нынешнего самодержавия началом нового цикла все той же матрицы? Ведь, как напоминает Фурман, русская традиция и культура, а также беспомощность либерального меньшинства (и предательство им либеральных принципов) все время воспроизводили систему «безальтернативной власти». Единовластие само себя подрывает — еще одно наблюдение историка. Власть в одном кулаке делает ее ответственной за все — даже за то, что она не совершала. В своих последних статьях Дмитрий Ефимович размышлял о хорошем и плохом сценариях для России. Хороший сценарий, в его представлении, был связан с личностью Медведева. Фурман считал, что избрание Медведева в 2012 году президентом означало бы «окончательную деперсонификацию власти и ее ограничение во времени». Ибо третий срок для Медведева был бы невозможен. А ограниченность во времени сделала бы Медведева более свободным в его действиях. Сейчас достаточно доказательств того, что «медведевская оттепель» вряд ли осуществится. Но я понимаю, почему Дмитрий Ефимович не хотел принимать движение России в никуда… А вот фурмановский плохой сценарий звучит вполне реалистично. Для Фурмана очевидно: если вернется Путин, он уготовит самоубийство себе и катастрофу своей стране. В конце июля Дмитрий Фурман ушел от нас, зная, что случится с нами дальше. Как будто он уже побывал в будущем и удовлетворил свое любопытство. И он нас обо всем честно предупредил. Теперь от нас зависит, позволим ли мы случиться тому, что он увидел.