ИМПЕРАТОР ЮЛИАН

ПИСЬМА

9. К КОНСТАНЦИЮ  (17)

5. Я сохранял, сколько было возможно, непоколебимую вер­ность своим принципам как в своем личном поведении, так и в вы­полнении взятых на себя обязательств, всегда придерживаясь неиз­менного образа мыслей, как это с очевидностью ясно из множества фактов. 6. С того самого момента, когда ты, сделав цезарем, послал меня, дабы я сражался среди грозного шума брани, я довольство­вался предоставленной мне властью и как верный слуга доводил до твоего слуха частые вести о следовавших одна за другой желан­ных удачах, никогда не подчеркивая перенесенных мною опасностей, хотя многими свидетельствами можно было бы доказать, что в воин­ских трудах, в разгроме и рассеянии германцев меня всегда видели первым, а в отдохновении от трудов — последним. 7. Если же теперь произошла, как ты думаешь, некоторая перемена, то я, с твоего поз­воления, скажу следующее: солдаты, проводившие свою жизнь во многих тяжелых походах, не получая от этого никакой выгоды, вы­полнили то, что давно задумали, настоятельно требуя этого, так как тяготились командиром второго ранга, полагая, что от цезаря они не смогут получить никаких наград за продолжительный труд и мно­гочисленные победы. 8. Их раздражение по поводу того, что они не получали ни повышений в чипах, ни ежегодного жалованья за служ­бу, усилилось вследствие неожиданного приказания им, людям, при­выкшим к климату холодных стран, двинуться в отдаленные области Востока, разлучившись с детьми и женами, и тащиться без денег и экипировки. И вот они, необычайно рассвирeпев, ночью собрались, окружили дворец и стали частыми и громкими криками провозгла­шать Юлиана августом. Признаюсь, меня обуял ужас и я ушел от них подальше и, не совершая, пока было возможно, несправедливо­го поступка, искал спасения в молчании, скрываясь в отдаленных

¹ Письмо к Констанцию дошло в сочинении Аммиана Марцеллина (XX, 8, 5—17). Аммиан пишет, что после восстания галльских легионов в мае 360 г., провозгла­сивших Юлиана августом, Юлиан решает зимой 360—361 гг. вступить в переговоры с Констаицием и отправляет к нему со своими придворными Евтерием и Пентадием нижеследующее письмо (XX, 8, 2—4, 18—19). Приводится оно от первого лица, но его текст у Аммиана предваряет такая фраза: «… егаt аutem litterarum sensus huiusmodi». Полной уверенности в дословной точности текста Аммиана, разумеется, быть не мо­жет. Об этом письме сообщают также Зонара (XIII, 10, 16), Аврелий Виктор (46, 12), Зосим (III, 9, 3), Либаний (XVII, 106) и сам Юлиан в «Письме к афинянам». Письмо переведено на русский язык как часть сочинения Аммиана 10. А. Кулаковским: Аммиан Марцеллин, История, вып. II, Киев, 1907, стр. 28. Мы старались следовать в основном за переводом Ю. А. Кулаковского, однако в ряде мест были вынуждены от него   отступить.

234

ПРИЛОЖЕНИЕ

покоях ². Но когда уже нельзя было оттянуть решения, я, хотя, если можно так сказать, единственным моим щитом была незащищенная грудь, встал на виду у всех, полагая, что удастся успокоить волне­ние авторитетом и ласковым увещанием. 10. Но они были поразитель­но возбуждены и дошли до того, что всякий раз, когда я пытался сломить их упорство просьбами, в бешенстве бросались ко мне, угрожая смертью. Я был, наконец, побежден и, успокаивая себя соз­нанием, что, если меня убьют, кто-нибудь другой, возможно, с ра­достью позволит провозгласить себя императором, дал им свое со­гласие, думая, что смогу успокоить возмущение вооруженных людей ³.

11. Вот как все это случилось, и я прошу тебя отнестись к этому спокойно. Не будь превратного мнения об этом и не внимай зложела­телям, которые обычно своим наушничаньем раздувают в личных ин­тересах раздоры между государями; но отогнав прочь лесть — кор­милицу пороков, привлеки к себе справедливость — эту величай­шую из всех добродетелей. Прими благожелательно справедливые условия, которые я предлагаю, и признай, что это будет на пользу и римскому государству, и нам самим, связанным между собою как узами родства, так и высоким положением, которое нам даровала судьба. 12. Извини меня… но я желаю не столь видеть осуществлен­ными эти разумные требования, сколь знать, что они одобрены тобою и признаны правильными и полезными; я и в дальнейшем буду с не­терпением ожидать твоих предписаний.

13. В нескольких словах я изложу, что необходимо сделать. Я буду поставлять упряжных лошадей из Испании и для пополнения гентилов и скутариев * — молодежь из летов, варварских семейств, живущих по сю сторону Рейна, или же из дедитициев, которые к нам переходят⁶. И я обязуюсь исполнять это до самой смерти не только с охотой, но и с величайшим рвением. 14. Префектов претория из людей, известных своими заслугами и справедливостью, будет назначать нам твоя милость, но назначение остальных гражданских правителей и офицеров армии, равно как и телохранителей, стоит отдать на мое усмотрение. Ведь было бы неразумным, когда мож­но заранее избежать этого, приближать к особе императора людей, нравы и настроение которых  неизвестны.

15. Вот что, однако, я позволю себе заявить без малейшего ко­лебания: галлы, пострадавшие от постоянных тревог и тягчайших бедствий, не будут в состоянии ни по своей воле, ни по принужде­нию доставлять рекрутов в далекие чужие земли; они уже теперь подавлены воспоминаниями о прошедших событиях, которые почти погубили их молодежь, и перед новыми грозными событиями они придут в полное отчаяние. 16. Не подобает вызывать отсюда вспомо­гательные отряды для борьбы с парфянскими племенами, когда до сих пор не устранена опасность варварских нашествий и когда (если позволишь сказать правду) эти провинции, истерзанные непрерывными бедствиями, сами нуждаются в помощи извне и даже значительной.

1 В подлиннике стоит: «amendatusque dum potui, salutem mussatione queritabam et latebris», Ю. А. Кулаковский переводит: «… пока это было возможно, искал спа­сения в молчании, скрываясь в отдаленных покоях».

³  Можно усомниться в искренности Юлиана. Вполне возможно, что он и такие его
друзья, как Орибасий, приложили руку к разжиганию в войсках недовольства Кон­
станцием (см. письмо 8).

⁴  Отборные части, набиравшиеся из варваров.

⁵  Леты — покоренные варвары, поселявшиеся на римской территории и служившие в римских войсках; дедитиции — варварские отряды и отдельные варвары, поступавшие на службу в римскую армию.

ПРИЛОЖЕНИЕ

235

17. Я изложил свои советы, надеюсь, полезные, свои требования и просьбы. Ведь я знаю, я прекрасно знаю (чтобы не сказать ничего не подобающего высшей власти) ⁶, из каких трудных и отчаянных положений благополучно выводило государство согласие государей, уступавших друг другу. Из примера наших предков ясно, что прави­тели, державшиеся такого образа мыслей, находили всегда стезю к счастливой и прекрасной жизни и оставили самым отдаленным потомкам добрую о себе память.

10. МАКСИМИНУ ^(19)

Я приказал, чтобы у Кенхрей ² были готовы суда. Сколько — ты узнаешь у правителя эллинов ³, а как ты должен выполнить это поручение, услышь от нас: без взяток и быстро. А о том, чтобы ты впоследствии не пожалел о такой услуге, я сам, с помощью богов, позабочусь.

11. К КОРИНФЯНАМ > (20)

«Дружеские чувства к вам унаследованы мною от отца. Ведь отец мой жил у вас и, выехав отсюда, как от феаков Одиссей, избавился от долгих скитаний». И затем, немного распространившись о злодей­ке-мачехе ^а: «Здесь,— говоришь ты,— отец отдохнул».

12. К НЕИЗВЕСТНОМУ « (25Ь)

Мы прошли у Геркинского леса, и я увидел нечто необычайное. И вот я смогу смело поручиться тебе, что никогда в Римской империи не было видано ничего подобного, во всяком случае, насколько нам известно. А если кто считает трудно проходимыми Фессалийские Тем­пеи или Фермопильское ущелье, или громадный и неизмеримый Тавр, пусть знает, что эти препятствия — ничто по сравнению с тем, что носит имя Геркинского леса.

⁶ В подлиннике стоит: «Scio enim, scio, ne quid sublatius dicam quam imperio congruit”.

¹  Кто такой Макспмин — неизвестно. Наиболее вероятно, как это утверждает
Биде и предполагает Райт, письмо написано перед или во время похода против Констанция.

²  Кенхрей — порт на Коринфском перешейке.

³  Скорее всего, проконсул Ахайи. Здесь, очевидно, Публий Ампелий, бывший
проконсулом до 362 г. Его заменил Веттий Агорий Претекстат (А т т. Маге, XXII,
7, 6).

¹  Этот отрывок из послания Юлиана к коринфянам цитируется в 14 речи Либания
«К Юлиану за Аристофана» (см. письмо 48). Это письмо, как говорит Либаний, было
написано во время похода на Констанция, когда Юлиан, оправдывая свои действия,
пишет также послания к афинянам (дошедшее до нас) и к римскому сенату (Аmm.
Магc,   XXI, 10, 8).

²  Елена, жена Констанция Хлора, мать Константина I и мачеха Юлия Констанция, отца Юлиана. Юлий Констанций — сын Констанция и Феодоры, дочери Макси-
миана. Во время правления Константина большую часть времени проводил в своего
рода изгнании, вдали от двора.

¹ Это —отрывок, очевидно, из какого-то недошедшего до нас письма Юлиана, описывающего его военные дела. О том, что у него были такие письма (кроме сочине­ния о битве при Аргенторате, засвидетельствованного рядом источников: Еunaр., fr. 9; Liban., XIII, 25; Ер. 35; Ер. 610, но также не дошедшего до нас) см. Zosim., III, 3, 2; Liban., XVIII, 94. Евнапий (fr. 14,7) называет адресата одного из таких писем, некоего Килления, очевидно составителя истории походов Юлиана, и Биде полагает, что данный фрагмент — из этого письма. В нем описывается экспедиция в Геркинский лес на германской стороне Рейна после битвы при Аргенторате в 357 г. Об этой экспедиции и о страшном впечатлении, которое производил этот лес,— см. Аmm.   М а г с,   XVII, 1, 8. Отрывок дошел в лексиконе «Свиды», 8. V. Хр^а.

236

ПРИЛОЖЕНИЕ

13. МАКСИМУ-ФИЛОСОФУ ‘ (26)

       Все разом обступает меня и не дает говорить — ни одна из моих
мыслей не уступает дороги другой — назови это душевною болезнью

или уж как тебе угодно. Но дадим сообразно со временем каждой из них свое место и возблагодарим всеблагих богов, которые пока дают мне возможность писать, а может, и позволят нам увидеть друг друга. Как только я стал императором (против своей воли, как зна­ют боги — я тогда сделал это, насколько было можно, ясным ²), я предпринял поход³ на варваров, что заняло три месяца, а вернувшись к галльским берегам, внимательно следил и раcспрашивал при­ходящих оттуда, не прибыл ли какой-нибудь философ или ученый, носящий потертый плащ или хламиду. А когда я был у Бизентиона ⁴ (сейчас этот городок только восстановлен, а раньше это был большой город, украшенный великолепными храмами, хорошо укрепленный стеной, а также и самим характером местности — ведь его окружает река Дубис, и это место подобно как бы выступающему в море каме­нистому утесу, и, должен сказать, оно и самим птицам малодоступ­ен но, кроме тех мест, где берега окружающей его реки выступают впе­ред), то вблизи этого города мне повстречался некий муж-киник в старом плаще и с палкой. Заметив его издалека, я подумал, что это никто иной, как ты. И уже подойдя ближе, я решил, что, во всяком случае, он — от тебя. Но хотя этот муж оказался дружественным нам человеком, моих надежд он не оправдал. Вот какой сон мне пригре­зился наяву. После этого я стал думать, что тебя, очень заинтересованного в моих делах, я не найду нигде за пределами Эллады. Пусть
знает Зевс, пусть знает великий Гелиос, пусть знает могучая Афина,
пусть знают все боги и богини, как, придя от галлов в Иллирик ⁵,
я дрожал за тебя. Я спрашивал о тебе у богов. Не отваживаясь делать это сам (ведь сам я не мог ни видеть, ни слышать о том, что,
как и можно было предполагать, происходит с тобой в   это время),  я поручал это другим . И боги ясно показали мне, что у тебя будут кое-какие неприятности,  однако не сообщили ничего страшного и ничего такого, при чем могли бы осуществиться нечестивые замыслы.

Но ты видишь, что я прошел мимо многих значительных событий,

о которых тебе очень и очень стоит знать: как часто мы ощущали

¹  Максим Эфесский — видный деятель позднего языческого неоплатонизма, «чу­
дотворец“*. Жизнь его описана Евнапием (VII). Максим оказал большое влияние на
Юлиана, который, услышав в Пeргаме о его чудесах, покинул Эдессия и отправился
к нему в Эфес. Став августом, Юлиан настоящим письмом приглашает Максима во-
дворец, и тот приезжает, несмотря на дурные знамения, убоявшись которых не прие­-
хал его товарищ Хрисанфпй. Во время своего путешествия ко двору Максим был ок­
ружен необычайным почетом (Е u n а р., VII), а когда он прибыл в Константинополь,
Юлиан, узнав о его прибытии, прерывает заседание сената (Аmm. М а г с, XXII,
7,3; Liban., XVIII, 155). Максим сопровождает Юлиана в Антиохию (L i b а n.,
XIV, 32—34; 1,123) и в Персию, причем присутствует при его кончине (А m m. М а г с.,
XXV, 3, 23). В 371 г. Максим был казнен Валентом за соучастие в заговоре Феодора
(А m m. М а г с, XXIX, 1, 42; Zosim., IV, 15). Письмо написано, очевидно, сразу
после того как Юлиан узнал о смерти Констанция 3 ноября 361 г., скорее всего из
Ниса.

²  (зхсоу, ыс, Ьасду 6\ #§оС’ХЯ1 то5-о -|- аихо’.С, в\ 4- у.атаоосугс; оу Ё’^сЗеуето трояоу
гпо^аа). Место, отмеченное Биде, как с трудом разбираемое в кодексах. Получается,
как будто Юлиан сделал свое пожелание ясным для богов, что бессмыслица, ибо бо-­
ги — всевидящи.

³  Поход на франков-аттуариев, описанный Аммианом (XX, 10).

⁴  Современный Бсзансон.

⁵  Этот поход описан Аммианом (XXI, 8), Зосимом (III, 10), Либаиием (XVIII.
111-120).

ПРИЛОЖЕНИЕ

237

присутствие богов ⁶, каким образом мы избежали столь великого множества заговоров ‘, причем никого не убили, ничье имущество  не отняли и арестовали только тех, кто попался с поличным. Навер­ное, нужно было не писать об этом, но рассказать, а впрочем, я ду­маю, что, так или иначе, ты узнаешь это с большой радостью. Мы открыто выполняем все религиозные обряды, и основная масса иду­щего со мной войска почитает богов. Мы на глазах у всех приносим в жертву быков. Многими гекатомбами мы воздаем за себя богам благодарность. Боги велят мне во всем, насколько возможно, соблюдать чистоту, и я усердно повинуюсь им. Говорят, что, если только мы не будем лениться, наши труды дадут большие плоды.

Пришел к вам Евагрий⁸……………………………………………….    .   .   .   .   .   .   .

…………………………. …………………………    почитаемого нами  бога.     ….

Еще многое приходит мне в голову, кроме этого, но нужно кое-что сохранить и к твоему приходу. Итак, приезжай, с помощью богов, как можно скорее и возьми две или больше общественные по­возки. Я послал двух самых верных слуг — один из них будет со­провождать тебя до ставки, а другой сообщит нам, что ты уже выехал и едешь. А кого из них и для чего ты хочешь использовать — укажи этим отрокам сам.

14. ЮЛИАН ЮЛИАНУ-ДЯДЕ I (28)

В начале третьего часа ночи, даже не имея писца, потому что все  они заняты, я с трудом нашел в себе силы написать тебе эти строки. Милостью богов мы живы и освобождены от необходимости или тер­петь чудовищное, или самим поступать чудовищно. Да будут свиде­телями Гелиос, которого я больше всех просил помочь мне, и царь Зевс: я никогда не молил убить Констанция, напротив, молился о том, чтобы этого не случилось. Почему же я пришел? Потому что боги четко и ясно повелели мне это, обещая спасение, если я послу­шаюсь их, а если бы я остался на месте, никто из богов не оказал бы мне помощи. Более того, даже когда он объявил меня врагом, я ду­мал, что он только пугает, и надеялся, что обстоятельства приведут к подобающим переговорам; если же он решился на войну, то я, предоставив все судьбе ² и богам, решил ждать, что будет угодно их человеколюбию.

⁶  О частых видениях и «вещих» снах, которые имел в это время Юлиан, см. его
письма к Юлиану-дяде (14), к Орибасию (8), где он говорит о своем пророческом даре,
а также А m m.  Магc, XX, 5, 10;  XXI, 2, 2;  Z о s i m., III, 9, 6.

⁷  В тексте стоит: то тоаобтоу 1т\> ети^ооХюм тсЩ&ос,. Известно об одном заговоре
против Юлиана в Галлии (А m m.   М а г с, XX, 4,  20—22; Liban., XVIII, 102).

⁸  Об Евагрии см. письмо 1.

¹  Юлиан — брат Базилины, матери Юлиана. Под влиянием своего племянника
стал язычником и был сделан им соmes Оrientis (см. поздравляющее его 701 письмо
Либания). На этом посту он, по словам Юлиана (Misop. 365с), показал себя обладаю-­
щим прекрасными административными данными, а также антихристианским рвением,
особенно проявившимся после пожара храма Аполлона в Дафне, когда он закрыл и
осквернил антиохийскую церковь. Вскоре он умер от тяжелой болезни, в чем хри-­
стиане увидели наказание свыше (S о z о m е n., V, 8; Т h е о d о г е t., III, 12;
Рhilоstогg., VII, 10). О болезни и смерти Юлиана сообщает также Аммиан
(XXIII, 1).

Письмо написано, очевидно, приблизительно в то же время, что и предыдущее. Описываемая обстановка говорит скорее всего о том, что оно не могло быть написано в Константинополе, куда Юлиан прибыл И декабря 361 г.

²  У Биде в тексте т^ Ти’-/^. Получается непонятное противопоставление Тихе бо­
гам. Ван Гронинген исправляет: хт\ 1&г%>

238

ПРИЛОЖЕНИЕ

15. ЮЛИАН ЕВТЕРИЮ » (29)

Мы живем, хранимые богами, и ты принеси им за меня благодар­ственную жертву; эту жертву ты принесешь не за одного человека, но за всех эллинов. А если у тебя будет время и в Константинополь переправиться, то мы немало ² почтим твое прибытие.

16. ФЕОДОРУ (ГЛАВНОМУ ЖРЕЦУ) 1

Получив твое письмо, я, естественно, обрадовался: да и как мне было не обрадоваться, узнав, что мой товарищ и лучший из друзей жив и здоров. Но передать словами, какое состояние у меня было, когда, сняв затягивающий его шнурок, я много раз перечитал его, я бы не смог. Я был исполнен безмятежного спокойствия и радостно принял письмо. И как бы раскрылся передо мною твой благородный образ. Ответить на него пункт за пунктом заняло бы слишком много места и, очевидно, привело бы к излишней болтливости. Но все же я не замедлю сказать, что мне больше всего понравилось. Это прежде всего спокойствие, с каким ты перенес наглость, допущенную по отношению к нам правителем Эллады (если только его действительно следует назвать правителем, а не тираном) ²; ты здраво рассудил, что это вовсе не должно волновать тебя ³. А что ты хочешь и стремишь­ся помочь городу, в котором ты провел много времени,— ясное сви­детельство философского склада ума ⁴. Первым ты, как мне кажется, похож на Сократа, а вторым, по-моему,— на Музония. Ведь тот сказал ⁵, что недопустимо, чтобы добродетельный муж претерпел вред от какого-либо худшего и ничтожного, а этот проявил заботу о Гиаре, когда Нерон ⁶ приговорил его к изгнанию.

Я одобряю в твоем письме и то и другое, но не знаю, каким обра­зом принять третье. Ведь ты просишь меня указать в письме все, что,

¹  Все, что известно об Евтерии, сообщает Аммиан. Евтерий — родом из Армении,
ребенком был взят в плен каким-то соседним племенем, обращен в рабство и каст­-
рирован. Он был при дворе Константина и Константа евнухом, а затем препозитом
опочивальни у Юлиана в Галлии. Аммиан говорит о влиянии Евтерия на Юлиана и его
необычайном уме и честности — качества, которые Аммиан считал несвойственными
евнухам (А m m. Магc, XVI, 7, 4—7). Юлиан дважды дает Евтерию ответственные
дипломатические поручения: в 356 г.— оправдаться перед Констанцией в клевете,
возводимой на Юлиана магистром конницы Марцеллом (А m m. М а г с, XVI, 7,2),
и в 360 г.— передать Констанцию послание, рассказывающее о восстании в Паризиях
(письмо   9 — А m m.   М а г с, XX, 8,   19).

²  Употреблено слово бюф^’лхь— «пересекать», «переезжать», «переправляться»;
очевидно, имеется в виду переправа через Босфор.

¹  Феодор известен только из писем Юлиана (настоящего письма и письма 38).
Феодор — язычник, неоплатоник, судя по 38 письму, имевший общего с Юлианом на­
ставника, очевидно, Максима Эфесского, был назначен Юлианом главным провин-­
циальным жрецом. Датировка письма не ясна. Не ясно даже, написано ли оно до или
после смерти Констанция, ибо титул «главного жреца» мог быть прибавлен перепис-­
чиком.

²  Эпизод неизвестный. «Мы»,— может быть, язычники.

³  В тексте Биде: … 6×1 тт^ тсароигау, Ц» е!г^с, 6 т^[< ‘ЕХАа5о ршк/]хеч .. . оихо1 рарёше; тр/гухСК, ойВеу ^оь^емос, хоихшч г\с, ое ^Е^оуё-уСИ. Ван Гронин-
ген заменяет 5то« рарёах на ойхш $а&к. Это меняет смысл, и в русском переводе
фраза будет звучать так: «это прежде всего то, что тяжело (глубоко) перенеся наглость…,
ты (все же) здраво рассудил…».

⁴  Какому городу и как помог Феодор — неизвестно.
⁶ Р I а t о, Ароlоg. Sосг., 300.

⁶ См. Рhilоstгаt., Vit. Ароllоn. VII, 16, 3. Музоний, сосланный Нероном на Гиару — один из безводных Кикладских островов, открыл там воду.

ПРИЛОЖЕНИЕ

239

по моему мнению, ты сказал или сделал неправильно. Я могу сказать много в доказательство своего убеждения, что подобные советы нуж­ны больше мне, чем тебе, но откладываю это до следующего раза. Все же такое требование тебе, пожалуй, не подобает: ведь у тебя есть в избытке досуг, и природа тебя хорошо одарила, и философию ты любишь, как никто другой. Вот — те три обстоятельства, которых в их совокупности было достаточно, чтобы сделать Амфиона изобре­тателем древней музыки: «время, божественный дар к страсть к сложе­нию песен» ⁷. Даже отсутствие инструментов не может помешать этому, но и их без труда изобретает тот, кто обладает этими тремя дарами. В самом деле, разве не дошел до нас слух, что Амфион изо­брел не только лады, но кроме того и лиру, то ли при помощи своего божественного рассудка, то ли получив ее как дар богов, то ли по удивительной случайности? ⁸ Большинство древних обладали истин­ной философией, наверное потому, что стремились именно к этим трем благам и ни в чем ином не нуждались.

И посему как раз ты и должен прийти мне на помощь и в своих письмах советовать мне, что нужно и чего не нужно делать. Ведь мы видим, что не те солдаты нуждаются в союзниках, кто находится в мире, но, по моему мнению, те, кто испытывает всю тяжесть войны, и не те кормчие, кто не находится в плавании, зовут на помощь плы­вущих, но те, кто в море, призывают не занятых. Итак, прежде всего кажется справедливым, чтобы имеющие досуг помогали тем, кто за­нят делами, сотрудничали с ними и указывали им, что надлежит предпринять, конечно, при том, как я думаю, условии, если заботят­ся они об одном и том же. И хорошо, если ты будешь это держать в уме и делать для меня то, что я, по-твоему, должен делать для тебя. А если тебе угодно, давай условимся, что я буду делиться с тобой своими мыслями о всех твоих делах, а ты, со своей стороны,— своим мнением о моих словах и поступках. Я думаю, ничто не может быть для меня лучше такого обмена.

Да хранит тебя в долгом здравии на долгие времена божественное провидение, брат мой возлюбленный. Я молюсь, чтобы скорее уви­деть тебя.

17. ПРОЭРЕСИЮ-СОФИСТУ * (31)

Почему же я не собираюсь приветствовать прекрасного Проэресия, мужа, богатого даром слова, как богаты водой реки, изливающие свои воды на равнины, соревнующегося в красноречии с Периклом,

но, в отличии от него, не беспокоящего и не «будоражащего Элладу» ²?
И не нужно удивляться, если я, обращаясь к тебе, подражаю лакон-

Euripid., fг. 192.

У Биде: … 81а ~^а, сомто-хмхч с^уауоу; Ка1 тйу гсаАакЗу . . . Ван Гронинген предлагает чтение: Д1а ~\ш аоэтих’Яч арЦуауоу ул\ «.&ч кака^й™ о! лХеТатоь. В этом случае русский перевод будет: «И благодаря некой удивительной случайности боль­шинство древних».

¹  Проэресий — знаменитейший софист своего времени, жизнь которого описана
Евнапием (X). Родом из Армении, преподавал в Афинах. Приглашенный для выступ­
ления в Рим императором Константином, завоевал там такое признание, что римляне
поставили ему бронзовую статую (Eunap., X, 7). Проэресий — христианин (Е u-
n а р., X, 8, 1), и когда Юлиан запретил преподавать риторам-христианам, он, по сло­
вам Иеронима (хроника 363 г.), сделал специальное исключение для Проэресия, ко­
торым тот не воспользовался. Тем не менее Проэресий был, очевидно, весьма поверх­
ностным христианином, ибо Евнапий сообщает, что он прибегал к гаданию языческих
жрецов (Eumaр., X, 8). Письмо написано, очевидно, зимой 361—362 г.

²  А г i s t о р h., Асhагn. 530.

8

240

ПРИЛОЖЕНИЕ

ской краткости. Ведь это вам, мудрецам, подобает составлять вели­колепные и очень длинные речи; с нас же хватит, если мы обратимся к вам и с немногими словами. В общем знай, что на меня со всех сто­рон навалилось множество дел. Причины возвращения, если ты намереваешься писать историю, я тебе сообщу самым точным образом, представив, как письменное свидетельство, послания ³. Если же ты  решил до крайней старости предаваться упражнениям телесньш и ораторским, то, наверное, не будешь бранить меня за молчание.

18. ВАСИЛИЮ (ВЕЛИКОМУ) 1

Есть поговорка: «Не войну объявляешь», я же добавил бы из ко­медии: «О, принесший весть златую» ². И давай, покажи это делами и поспеши к нам: ведь ты придешь как друг к своему другу. Правда,

совместная и настойчивая забота о государственных делах кажется тягостной тем, кто серьезно ими не занимается. Но те, кто разделяет с нами эти заботы,— лучшие люди, по моему мнению, достойные и благоразумные и вообще для всего пригодные. Они дают мне свобод­ное время, так что я могу отдыхать, не запуская одновременно госу­дарственных дел. Ведь мы живем вместе без придворного лицемерия,

из-за которого те, кто хвалит других, ненавидят их больше, чем злей­ших врагов, а я думаю, что до сих пор ты только с ним и был знаком. Но мы с подобающей свободой, когда нужно упрекая и порицая друг друга, как настоящие друзья, не меньше любим друг друга из-за этого. А поэтому мы можем (да не возбудит это зависть), отдыхая, трудиться, трудясь, не перенапрягаться и спать спокойно: ведь бодр-

   ствуя, я бодрствовал не для себя одного, но, как это и следует,— для всех прочих.

Наверное, я, страдая какой-то вялостью мыслей, надоел тебе своей пустой болтовней; расхвалил сам себя, как Астидам ³. Однако я и написал тебе это, чтобы ты понял, что твой приезд — приезд разум­ного мужа — значительно более доставит нам пользы, чем хлопот.

382  Итак, я уже сказал: спеши и пользуйся государственной почтой:
когда ты пробудешь у нас, сколько тебе будет угодно, мы тебя отпус-­
тим, как подобает, и ты отправишься, куда захочешь.

389                                 19. ЮЛИАН ГЕРМОГЕНУ, БЫВШЕМУ ПРЕФЕКТУ ЕГИПТА» (33)

Позволь мне сказать тебе в поэтически-риторическом стиле: «О, как нежданно я спасся! О, как нежданно я услышал известие и о

³ Скорее всего, имеется в виду или письмо 9 и ответ Констанция, в котором он отказывает в требованиях Юлиана (А m m. Магc., XX, 9, 4), или захваченная Юлиа­ном переписка Констанция с аллиманами, где он подстрекает их напасть на Юлиана в Галлии (Liban., XVIII, 113; А m m. М а г с, XXI, 3,   4).

¹  В кодексах стоит: «К Василию Великому», т. е. знаменитому кесарийскому епи­
скопу. Райт также полагает, что имеется ввиду Василий Великий. Но, скорее всего,
прав Биде, считающий, что такое название — домысел переписчика, и адресат — какой-то
другой Василий. Хотя Василий и Григорий Назианзин и были знакомы с Юлианом по
учению в Афинах, однако ничто не говорит, что между ними была дружба. Из письма
видно, что адресат был знаком с придворной жизнью предшественников Юлиана, а о
каких-либо придворных связях Василия Кесарийского неизвестно. Ясно, что письмо
написано тогда, когда Юлиан уже был императором. Биде датирует его зимой 361 —
362 года, так как, по его мнению, это было время, когда Юлиан скорее всего мог иметь
досуг.

²  А г1 в о р п.,  Р1и1.    268.

³  Автор трагедии, которому афиняне поставили статую и который хотел сам со­
чинить надпись на ней. Выражение это стало поговоркой (см. Ю л и а н, «Против
Нила» — письмо    37).

¹ Гермоген из других источников неизвестен. Префектом Египта он мог быть лишь после 328 г. (до этого года префекты известны). Письмо написано, очевидно, сразу по­сле смерти Констанция и вступления Юлиана в Константинополь, т. е. в конце 301 г.

ПРИЛОЖЕНИЕ

241

твоем избавлении от трехголовой гидры!». Клянусь Зевсом, я имею в виду не моего брата Констанция (уж какой он был, такой и был), но тех окружавших его чудовищ, смотревших на каждого с вожде­лением и сделавших еще более жестоким того, кто и от природы-то не

был ко всем мягким, хотя многим таким и казался. Ему же, так как он ушел из жизни, да будет, как говорят, земля пухом. А что каса­ется этих — Зевс-свидетель! — я не хотел бы, чтобы они потер­пели что-нибудь несправедливое. Но так как против них появилось много обвинителей, мною образовано для них специальное судилище’. Ты же, мой друг, приезжай и поспеши изо всех сил. Я уже давно хо-

тел посмотреть на тебя, клянусь богами, и теперь, когда услышал приятную весть, что ты жив и здоров, призываю тебя прийти.

20. ЕВСТА.ФИЮ-ФИЛОСОФУ • (34)

Не слишком ли банально это вступление — «добрый человек»! ? И уж само собой разумеется, ты знаешь, что будет за этим. И дейст­вительно, это и будет. Ведь как ученый ритор и философ, ты знаешь, что за этими словами последует: и если только мы оба добрые люди, то ты имеешь во мне друга ². О тебе я без колебаний могу утверждать, что ты действительно такой и есть, а уж о себе помолчу. О, если бы другие, узнав меня, убедились, что и я такой же. Но почему же я обхожу то, что нужно сказать, как будто говорю что-то нелепое?— Приезжай, спеши, и, как говорится, лети. Пусть тебя приведет бла­госклонный бог с Енодией-девой ³. В твоем распоряжении будет го­сударственная почта, так что, если хочешь, воспользуйся повозкой с двумя пристяжными.

21. ЕВСТАФИЮ-МПОСОФУ (35)

«Будь с остающимся ласков,   приветно  простись с уходящим»,—

так предписал мудрый Гомер ^х. Но у нас с тобой дружба более проч­
ная, чем обычные узы взаимного гостеприимства: ведь основа ее —
это полученное нами воспитание и наше почитание богов. Поэтому
несправедливо было бы меня обвинять в нарушении заповеди Гоме­
ра, если бы я пожелал, чтобы ты остался у нас подольше. Но видя,
что твое слабое тело нуждается в большем уходе, я позволил тебе
отправиться на родину и позаботился о том, чтобы ты доехал легко,

с удобствами. Итак, тебе разрешено пользоваться повозкой государ­ственной почты. Пусть сопутствуют тебе вместе с Асклепием все бо­ги и пусть они дадут нам снова увидеться.

² Имеется в виду Халкидонский процесс (о нем см. А m m. М а г с, XXII, 3; L i Ь а n., XVIII,   152).

¹  Евстафий — известный философ-неоплатоник и оратор. Жизнь его описана Ев-
напием (VI, 5 слл.). В 358 г. отправлен Констанцией послом к Сапору «ut орifех suadendi» (А m m. Мaг с, XVII, 5). Оп был женат на «ясновидящей» Сосипатре (Е u-
n а р., VI, 6). Будучи человеком слабого здоровья, Евстафий умер вскоре после того как
вернулся от Юлиана в родную Каппадокию. Сын Евстафия и Сосипатры стал извест­
ным языческим жрецом и философом в Египте (Е u n а р., VI, 9,15 — VII). До нас
дошло письмо к Евстафию Василия Великого.

Датировка 20-го письма, как и тесно связанных с ним по смыслу двух последую­щих, неясна, но, скорее всего, Юлиан приглашает Евстафия тогда же, когда он при­глашает Максима и Хрисанфия (см.  письмо 13), т. е. в конце 361 г.

²  Юлиан не точно цитирует место из Еврипида (фр. 902), ставшее банальностью
эпистолографпи (В а s i 1., Ер. 63; Р г о с о р. G а z., 154): «Добрый человек, если он
даже живет в отдаленной земле и я его никогда не видел, друг для меня». Из этого мож­
но заключить, что Евстафия Юлиан никогда еще не видел.

³  Гермес и Геката, именовавшиеся также Енодием и Енодией.
¹ Оdys 8. XV, 74   (пер. В. А. Жуковского).

242                                                                              ПРИЛОЖЕНИЕ

22. ЕВСТАФИЙ-ФИЛОСОФ ЮЛИАНУ • (35)

Как повезло мне, что удостоверение ² пришло поздно. Ибо вместо того чтобы трястись и бояться, путешествуя на повозке государст­венной почты и видя пьяных погонщиков и ленивых мулов, раскорм­ленных, как говорил Гомер ³, ячменем до пресыщения, терпеть под­нятую пыль и страшный жаргон, и щелканье бича, на мою долю вы­пало путешествовать по тенистой дороге, усаженной деревьями, со многими родниками, со многими местами, очень удобными для отды­ха тому, кто устал от утомительного летнего путешествия, где я всегда находил уголок, в котором легко дышится, в тени каких-ни­будь платанов или кипарисов, в то время как в руке у меня был Федр Мирринусиец или какой-либо другой из диалогов Платона. И вот все эти удовольствия, душа моя ⁴, я получил от свободы, с которой путешествовал, и решил, что будет нехорошо, если не поделюсь с тобой и не расскажу о них.

23. ЮЛИАН ФИЛИППУ I (40)

Клянусь богами, когда я еще был цезарем, я писал тебе и, помнит­ся, не раз. Я хотел писать еще чаще, но мне мешало то одно, то дру­гое, а после того как я был провозглашен августом—возникшая у меня с блаженной памяти Констанцием, как это говорится, «волчья дружба». Я крайне остерегался писать кому-нибудь за Альпы, чтобы не стать для него причиной больших неприятностей; и ты считай то, что я тебе не писал, свидетельством дружественных чувств — ведь язык часто отказывается быть в согласии с мыслями. Возможно, для частных лиц показывать письма царей простакам — предмет хвас­товства и тщеславия, как служат для хвастовства кольца, носимые безвкусными людьми; настоящая же дружба бывает большей частью между людьми равного положения. Но бывает и иной род дружбы, когда восхищаются не притворно, но искренне и когда человек, пре­восходящий или способностями или тем, что ему даровала судьба, искренне любит человека кроткого, умеренного и благоразумного.

Письма эти полны всякого хвастливого вздора, и я сам часто ру­гаю себя, что они получаются слишком длинными и что я чрезмерно болтлив, хотя можно было бы по пифагорейским правилам быть сдержанным  в  речи.

Конечно, я принял символ дружбы — серебряную фиалу весом в мину и золотую номизму ². И нам хотелось, как ты просил об этом в письме, позвать тебя к себе; но уж близка весна, зеленеют деревья, и ласточки, ожидаемые с минуты на минуту, как только прилетят, изгонят нас, товарищей по оружию, из дома и заставят покинуть пре

¹  Сохранившийся в кодексах писем Юлиана ответ Евстафия, произведения кото-­
рого до нас не дошли, традиционно включается в издания Юлиана.

²  См. письмо    7, примечание.

³  Iliad. VI, 506 и XV, 263. «Словно конь застоялый, ячменем раскормленный
в яслях» — перевод Н. И. Гнедича.

⁴   ш  Яаита &&’кх У.Ол 18ра хвсроЛт).

¹  Филипп — возможно, каппадокиец, ревностный язычник, пострадавший после
гибели Юлиана, с которым переписывался Либаний (см. О. S е е с к, Diе Вriеfе des
Libanius zeitlich gеоrdnet, Lpz, 1906, стр.240). Датируетcя письмо, очевидно, началом
362 года, когда Юлиан готовился отправиться из Константинополя через Малую Азию
в   Антиохию.

²  Биде на выбор предлагает ряд переводов уриаой убрлац-: uneе рièсе d’ог, un jеton,
une médaille d’ог.

ПРИЛОЖЕНИЕ

243

делы родной земли ³. Отправимся же мы через вашу местность, так что у меня будет хорошая возможность, если будет угодно богам, встретиться с тобой в твоем доме. Я думаю, что это будет скоро, если только не помешает какой-нибудь демон, и об этом мы и молим богов.

                                                               24. ЮЛИАН ЕВСТОХИЮ I (41)

Мудрый Гесиод считал, что нужно созывать на праздники соседей, чтобы веселиться вместе ², ибо они вместе с нами страдают и тревожатся, когда выпадает какое-нибудь неожиданное несчастье. Я же говорю, что нужно созывать друзей, а не соседей, и причина этому та, что сосед может быть врагом, а друг может быть врагом не больше, чем белое — черным, а горячее — холодным. И если нет иного доказательства тому, что ты — наш друг, и не только сейчас, но и издавна, и всегда одинаково благожелателен к нам, лучшим свидетельством будет наша к тебе давняя расположенность и привязанность. Итак, приходи и прими участие в празднике нашего вступ­ления в должность консула. Тебя отвезет государственная почта на повозке с одной пристяжной. Если же нужно о чем-либо еще помо­литься, то мы призвали в помощь тебе благосклонную Енодию и Ено-дия ³.

                                                      25. ЮЛИАН АЭЦИЮ (ЕПИСКОПУ) ‘

Я освободил от изгнания вообще всех, кто по тем или иным причинам был изгнан покойным Констанцией из-за безумия галилеян ². Тебя же я не только освобождаю, но, помня наше старинное знаком­ство и близость, зову прийти к нам. Ты будешь пользоваться вплоть до нашей ставки повозкой государственной почты и одной пристяж­ной.

³ Имеется в виду поход па Персию.

¹ Известны Евстохий из Палестины — ритор и знаток законов, ‘о котором часто
говорил о своих письмах Либаний (см. Sееск, ук.соч., стр. 145), и другой Евсто­
хий, каппадокийский юрист, упоминаемый «Свидой». Одному из них писал письма
(189—191) Григорий Назианзин. Кому из них адресовано это письмо — неясно. Да­
тируется оно, очевидно, временем незадолго до января 363 года, когда вступили в
должность Юлиан и Саллюстий.

²  Н е s i o d., Орега е1 Dies, 343.

³  См.  письмо 20,  прим.  3.

¹  Аэций — крупнейший христианский богослов IV в., лидер догматической груп­
пировки аномиев (крайних ариан). Его доктрина изложена в «Панарии» Епифания Кипр­
ского, который приводит и одно его подлинное произведение. О его биографии много
сведений дает арианскии церковный историк Филосторгий. Аэций был очень близок
к брату Юлиана, цезарю Галлу, который, обеспокоенный слухами о язычестве Юлиа­
на, несколько раз посылал к нему Аэция (Р h i 1 о s t о г g., III, 27). До нас дошло
и письмо Галла к Юлиану, где говорится о поездке к нему Аэция (впрочем Биде и
другими учеными оно признается сомнительным). После гибели Галла Аэций был сослан
Констанцием во Фригию ( Р h i 1 о s t о г g., IV, 8). Настоящим письмом он возвра­
щается из ссылки. Несмотря на заглавие, Аэций тогда еще не был епископом (Р h i-
1оstоrg., VII, 6). Филосторгий сообщает, что Юлиан хорошо принял Аэция и
подарил ему имение на острове Лесбосе (IX, 4). Датируется письмо временем вскоре
после указа о возвращении епископов, т. е. началом 362 года.

²  Об этом указе сообщают: Historia асерhа1а, 10; Р h i 1 о s t о г g., VI, 7; Т е о-
d о г., Нist. есс1. III, 4, 1; Rufin., Нist. есс1. X, 28; 8 о с г а t., III, 1, 48; 24, 4;
S о z о m е n., V, 5, 1.

16*

244

ПРИЛОЖЕНИЕ

                                                                                         26. БИЗАЦЕНЦАМ < (54)

Мы возвратили вам всех членов совета и декурионов ², которые или предались культу галилеян, или занялись чем-либо другим, чтобы избежать курии, кроме тех, кто уже раньше отправлял литургии в метрополии ³.

27. ЗЕНОНУ, ГЛАВНОМУ ВРАЧУ ‘ (Г8)

И многое другое свидетельствует, что ты достиг высших степеней врачебного искусства и что добропорядочность и умеренность твоей жизни находятся в полном согласии с твоим искусством, а теперь к

этому прибавилось высшее свидетельство: в свое отсутствие ты скло­нил на свою сторону город александрийцев; такое жало ты, как пчела, оставил после себя. И это естественно. Ведь прекрасно, как я думаю, сказано у Гомера: «Опытный врач драгоценнее многих других людей» ². Ты же не просто врач, но и учитель стремящихся овладеть этим искусством, так что для врачей ты почти то же, что вра-

чи для всех остальных людей. И эта самая причина кладет конец, и притом блистательный, твоему изгнанию. Ведь если ты был уда­лен из Александрии из-за Георгия, то был удален не по праву, и поэ­тому твое возвращение было бы в высшей степени справедливо. Итак, приходи обратно с честью и прежним почетом; у нас же пусть будет двойная радость — что александрийцам возвращен Зенон, а тебе — Александрия.

28. АЛЕКСАНДРИЙЦАМ (59)1

Я слышал, у вас есть каменный обелиск значительной высоты,  который брошен на берегу как нечто ничего не стоящее. Блаженной памяти Констанций построил специальное судно, чтобы перевезти его в Константинополь, мой родной город ². Но когда ему пришлось, по воле богов, уйти из этого мира туда, куда нам всем суждено уйти, город стал требовать от меня обещанного им дара, а этот город — моя родина и мне он ближе, чем ему — он любил его, как сестру ³, а я с люблю его, как мать,— в нем я появился на свет, в нем я вырос и не могу быть к нему неблагодарен ⁴.

¹  До нас дошел закон Юлиана от 13 марта 362 г. (С. Тh., XII, I, 50), в котором
сказано: «Декурионы, которые как христиане уклонялись от выполнения своих
обязанностей, возвращаются на место» (см. такшe S о z о m е n., V, 5; Р h i 1 о s t о r g.,
VII, 4). Таким образом, это мероприятие — но исключение по отношению к бизацен-
цам (очевидно, жителям провинции Бизацены в Африке). Возможно, причиной напи­
сания особого письма к бизаценцам была их петиция, поданная до 13 марта 362 г. На­
писано письмо, очевидно, около этого же времени.

²  В тексте стоит: ноос, ^ооЛготск;… ха! той? тсатро^оиЛоос.    Второй термин неясен
Биде оставляет его без перевода.

³  Метрополия Бизацены Гадрумет. Биде считает, что Юлиан регламентирует
отправление литургий лишь в метрополии, но нe в маленьких городах.

¹  Зенон — знаменитый врач, учитель Орибасия (см. Еunар., XX, 1, 2; XI, 1, 2;
XX, 11, 71). Про изгнание Зенона, вызванное, очевидно, религиозными причинами,
говорится в 171 письме Либания. Так как в письме нет никакого намека на убийство
24 декабря 362 г. Георгия  (см. письмо 29,  прим. 1), письмо написано до этого времени.

²  Iliad. XI, 514 (пер. Н. И. Гнедича).

¹  Из содержания письма видно, что Юлиан еще не знал об убийстве Георгия Кап-
падокийского 24 декабря 361 г., следовательно, письмо написано до этого времени.

²  Очевидно, Констанций сделал такое обещание после того, как он поставил по­
добный обелиск в Риме (А m m. М а г с, XVII, 4).

³  Констанций II — сын Константина I, а Константинополь — город, построен­
ный Константином, образно говоря, его дитя и, следовательно, сестра Констанция.
⁴ Известно, что Юлиан старался украсить и благоустроить Константинополь.
По свидетельству Зосима (III, 2, 3), он создает там новый порт и новую библиотеку.

ПРИЛОЖЕНИЕ

245

Так что же? Так как и вас я люблю не меньше, чем свою родину, то я даю вам поставить у себя медную статую ⁵. Недавно сделана ко­лоссальной величины скульптура, и если вы ее установите, то у вас вместо дара из камня будет дар из меди, статуя человека, изо­бражение которого вы, по вашим словам, хотите иметь, вместо четы­рехугольного камня с египетскими письменами. Ходят слухи, что есть какие-то люди, которые поклоняются там и спят на его вершине, и это еще более убеждает меня, что из-за такого суеверия обелиск непременно нужно увезти ‘. Ведь те, кто видит, что там спят и что такое место загрязнено и загажено (а ведь именно так и есть), не верят, что это — божественный предмет, и из-за суеверия тех, кто с ним свя­зан, начинают меньше чтить богов. И именно из-за этого вам особен­но нужно оказать содействие и отправить его ко мне на родину, кото­рая дружелюбно встречает вас, когда вы приплываете в Понт, и так же, как вы помогаете в снабжении ее продовольствием, внести свой вклад и в ее внешнее убранство. И вам будет совсем не тягостно, если у нас будут находиться что-то ваше, и приплывая в наш город, вы всякий раз будете смотреть на это с радостью ~.

²⁹—  ИМПЕРАТОР ЦЕЗАРЬ ЮЛИАН ВЕЛИЧАЙШИЙ   АВГУСТ

НАРОДУ АЛЕКС_АНДРИИ   (60)

Если уж вы не испытываете стыда перед вашим основателем Алек­сандром и даже перед великим и святейшим богом Сераписом, то не­ужели не возникло у вас никакой мысли об общественной пользе, гуманности и нравственности? Добавлю, и никакой мысли о нас, ко­торого все боги, а прежде всего великий Серапис, сочли достойным управлять вселенной; ведь именно нам следовало позаботиться о рас­следовании относительно тех лиц, которые причинили вам несправед­ливость. Но наверное, злоба ввела вас в заблуждение и гнев, который обычно, «разум отнявши, на злые деянья толкает» ²: ведь вы подда­лись внезапному порыву и, уже приняв прекрасное решение, затем совершили беззаконие ³. И вы, свободные граждане, не постыдились

⁶ Биде, ссылаясь на недоступную нам книгу — R а а b е, Реtrus dег Ibегег, 1895, стр. 72 — говорит, что эта громадная статуя действительно была установлена и еще в V в. внушала суеверный страх христианам.

⁶  Место не совсем ясно. О столпничестве в Египте никакие источники не сообщают,
и столпничество считается явлением специфически сирийским.

⁷  Этот обелиск времен Тутмоса III действительно был по приказу Юлиана от­
правлен в Константинополь, но судно не смогло дойти до места назначения и обелиск
долгое время простоял в Афинах. При Феодосии I он был перевезен в Константино­
поль.

¹  Георгий — арианин, ставший александрийским епископом после третьего изгна­
ния Афанасия. Он был ненавистен как православным сторонникам Афанасия, так и
язычникам, по отношению к которым вел себя крайне вызывающе (А m m. М а г с.,
XX, 11, 5—7). После воцарения Юлиана накопившаяся ненависть прорвалась наружу
и Георгий был зверски убит вместе с двумя другими фанатичными христианами — на­
чальником александрийского монетного двора Драконтием и комитом Диодором.
Убийство произошло в день крупнейшего митраистского праздника Dies Natalis Solis Invicti 21 декабря 361 г. Это событие описывают — Аммиап (XXII, 11), Созомен
(V, 7), Сократ (III, 2, 3), Historia acephala(8), Филосторгий (VII, 2) и др. Письмо Юли­
ана дошло до нас в «Церковной истории» Сократа Схоластика (3, III, 4—25). О нем говорят
также Созомен (V, 7, 8) и Аммиан (XXII, 11, 11). В письме Юлиана чувствуется же­
лание оправдать александрийских язычников. Видно, что он понимает и разделяет их
чувства.    Письмо написано, очевидно, в начале января 362 г.

²  Юлиан цитирует трагического поэта Меланфия. Эта цитата из сочинения Плу­
тарха «О сдерживании гнева» (Могаliа, 453) и является единственной дошедшей до
нас цитатой из этого поэта.

³  У Биде — г]та т^ срц^? ауаатаАёи-сес; 1% яараур^ркх, бстероу Ёяу^я^г-ге хщч тохра[лоу1’а. Ван Гронинген читает: еТта т?)« ор^с, ауаахи’Лау^ес,

246

ПРИЛОЖЕНИЕ

дерзнуть на то, за что других справедливо ненавидите?! Скажите мне ради Сераписа, за какие преступления вы ненавидите Георгия? Вы, конечно, ответите, что он натравливал на вас блаженнейшей па­мяти Констанция, затем ввел в священный город войска, а дукс Егип-

та ⁴ захватил святейший храм бога, похитив там изображения, дары и украшения святилища; когда же вы справедливо вознегодовали и попытались защитить бога, вернее собственность бога, он осмелился послать против вас солдат — несправедливо, беззаконно и безбожно, — наверное, боясь Георгия еще больше, чем Констанция. Ведь Геор­гий тщательно наблюдал за ним, как бы он не повел себя по отноше­нию к вам более умеренно и так, как подобает вести себя по отноше­нию к гражданам, а не тиранически.

Итак, разгневавшись за это на врага богов Георгия, вы, хотя мож­но было предать его суду, сами снова осквернили священный город. Тогда это было бы не убийство, не беззаконие, а справедливый суд, который полностью избавил бы вас от нареканий, покарал преступ­ного нечестивца и образумил всех прочих, кто пренебрегает богами

и сверх того — ни во что не ставит города и процветающие общины, подобные вашим, считая, очевидно, что жестокость по отношению к ним увеличивает их собственные силы.

Сравните это мое письмо с тем, которое я написал вам недавно ⁵, и обратите внимание, какое различие между ними. Как я хвалил вас тогда. А сейчас, клянусь богами, хотя и должен похвалить вас, из-за вашего беззакония — не могу. Граждане осмеливаются растерзать человека, как собаки — волка! И затем не стыдятся воздевать к богам руки, как будто они чистые и с них не каплет кровь. «Но Георгий был достоин претерпеть такое». Я сказал бы — даже худшее и более су­ровое, чем это. Вы скажете — «из-за вас». И с этим я соглашаюсь. Но если вы скажете еще — «от вас», на это нет моего согласия. Ведь есть у вас законы,  которые все должны высоко чтить и уважать.

И хотя случается, что отдельные лица и преступают законы, общест­ву в целом надлежит иметь хорошие законы, им повиноваться и не преступать того, что издавна было прекрасно узаконено.

Ваше счастье, мужи-александрийцы, что вы так погрешили именно в мое царствование, ибо я из-за благоговения, которое чувствую к богу, и ради моего деда и тезки, который правил самим Египтом и

вашим городом ^е, сохраняю по отношению к вам братскую благоже­лательность. Строгая же власть и безукоризненное и суровое прави­тельство никогда не посмотрели бы сквозь пальцы на дерзость народа, но излечили бы столь тяжелую болезнь еще более горьким лекарст­вом. Я же в силу тех причин, о которых я говорил выше, обращаюсь к вам с ласковыми и увещевательными словами. И я знаю, что они вас тем более убедят, что вы, как я слышал,— чистокровные эллины

тоТ%а^ах?Щ^«{к>иХвиц«тюЦ х»Х6>$ оатероч…, т. е. «Поддавшись гневу, вы, сразу же приняв прекрасное решение, затем совершили беззаконие».

Правильным решением александрийцев, о котором говорит Юлиан, было то, что вначале они заключили Георгия в тюрьму в ожидании суда ( S о с гаt., III, 2; S оz о m е n., V, 7; Нistoria  асерhа1а, 8), но во время религиозного праздника страсти разгорелись и над ним учинили самосуд.

⁴ Артемий, которого Юлиан впоследствии тоже казнил (А m m. Магc, XXII, 2,2; Т h е о d о г., III, 18) и которого христиане почитали как святого (см. «Сказание о святом и славном великомученике и чудотворце Артемии», русский перевод в издании «Сокращение церковной истории Филосторгия, сделанное патриархом Фотием», СПб., 1854). Память Артемия празднуется православной церковью 20 октября (см. Арх. Сергий, Полный месяцеслов Востока, т. 2, Владимир, 1901, стр. 432—433).

⁶ Скорее всего, какое-то не дошедшее до нас письмо.   Но, может быть, письмо 28..

* Юлий Юлиан, отец Базилины, матери Юлиана.

ПРИЛОЖЕНИЕ

247

а и сейчас еще сохраняете в своей душе и в жизни замечательные и прекрасные черты, свидетельствующие об этом благородном проис­хождении.

Пусть   это   будет   объявлено   моим   гражданам-александрийцам.

^зэ (ЭДИКТ, ЗАПРЕЩАЮЩИЙ ХРИСТИАНАМ

ПРЕПОДАВАТЬ ‘) (61с)

Мы считаем, что истинное учение заключается не в прекрасном звучании речи, но в здравом суждении разумной души и истинных представлениях   о   хорошем   и плохом,   прекрасном   и   постыдном.

И кто думает одно, а учит своих учеников другому, тот, очевидно, так же далек от преподавания, как и от того, чтобы быть честным чело­веком. И если у кого-нибудь в чем-либо, самом малом, есть расхож­дение между мыслью и словом, то все равно это — зло, хотя и тер­пимое; но если кто в величайших вещах думает одно, а учит другому, противоположному своим мыслям, то разве это не образ действий торгашей, причем не дельных торговцев, а самых негодных людей? Ведь они восхваляют больше всего то, что сами же считают наиболее

дурным, привлекая и обманывая похвалами тех, кому, как я думаю, хотят всучить свои плохие товары ².

Итак, всем, заявляющим о своем намерении что-либо преподавать, надлежит быть людьми нравственными, не таить в душе мыслей, враждебных тем, какие они излагают публично, а более всего таки­ми надлежит быть тем, кто наставляет юношей в искусстве слова и

толкует древние сочинения — риторам, грамматикам, а еще более — софистам. Ведь они хотят быть для других наставниками не только в искусстве речи, но и в нравах и говорят, что к ним же относится преподавание политической философии.

Правда это или нет — этого сейчас мы не затрагиваем. Я хвалю тех, кто стремится к столь прекрасной профессии, но я стал бы хва­лить их еще больше, если бы они не лгали и не позорили сами себя, думая одно, а обучая своих учеников другому. В самом деле, ведь для

Гомера, и Гесиода, и Демосфена, и Геродота, и Фукидида, и Исократа, и Лисия боги были наставниками во всяком учении. Разве не считали себя одни из них — служителями Гермеса, другие — муз?

¹  Об эдикте, запрещающем христианам преподавать, произведшим очень большое
впечатление, сообщают многие современники (Hieronim., СЬгоniса, а. 363;
О г о s., VII, 30, 3; А m m. М а г с, XXV, 4, 20; Rufin., Hist. есс1., X, 33; Аugustin. Confess.,   VIII, 5; Р hilostorg;. , VII, 4).

В кодексе Феодоспя(ХШ,3,5) сохранился закон Юлиана следующего содержания: «Учителям и наставникам в образовании надлежит отличаться нравами, а уже затем — красноречием. Но так как я сам не могу присутствовать в каждом городе, то я приказываю, чтобы каждый, кто хочет преподавать, не захватывал неожиданно, никого не спросясь, эту должность, но после надлежащего испытания, по общему сог­ласию всех лучших граждан, получал постановление сословия куриалов. Это поста­новление должно поступать на рассмотрение к нам, чтобы наше решение придавало еще большую честь делу преподавания в городах».

Очевидно, этот закон — сокращение написанного самим Юлианом греческого тек­ста. Не удивительно, что в кодексе Феодосия ничего не говорится о запрещении пре­подавать христианам — в греческом тексте Юлиан дает мотивировку и аргументацию своего решения не допускать христиан к преподаванию, а в латинском тексте изла­гается та мера, при помощи которой это предполагалось достигнуть. Христианские писатели в своем стремлении усугубить «ужасы» правления Юлиана превратили этот указ в указ, запрещающий христианам учиться (8 о с г а t., III, 12; Т h е о d о г е t., III, 8; Z о n а г а s, XIII, 12; С г е g о г. N а z \ а n z., Оr., IV, 5, 6, 101, 102, 105; V, 39). Такого указа Юлиана, несомненно, не было.

²  У Биде: …та асретера ё&ёАооз1’л оТ^си, хаха. Ван Гронинген предлагает чтение:
… га актера ёФёХооспу

248

ПРИЛОЖЕНИЕ

Чудовищно, думаю я, толковать их творения и быть нечестивыми по отношению к богам, которых те почитали. Но, считая это чудовищ­ным, я отнюдь не говорю, что они обязательно должны из-за учени­ков изменить свои убеждения, а предоставляю им свободу выбора: или не учить тому, что они не считают хорошим, или, если они хотят

учить, то учить прежде всего делом и убеждать учеников, что ни
Гомер, ни Гесиод, и никто из тех, кого они толкуют………………. и чье неве­
жество и заблуждение по отношению к богам они порицали, на самом
деле не таковы. Ведь кто при этом кормится, зарабатывая деньги
на их сочинениях, тем самым признаются, что они — корыстолюби-
вейшие люди, готовые на все ради нескольких драхм.

До сего времени было много причин не посещать храмы, и нави­сающий со всех сторон страх мог служить извинением тем, кто скры­вал истиннейшие представления о богах. Но теперь же, когда боги дали нам свободу, мне кажется чудовищным учить людей тому, что сам не считаешь хорошим. Но если они действительно считают муд-

рыми тех, толкователями и комментаторами кого они восседают, пусть прежде всего подражают им в почитании богов. Если же они полагают, что те обманывались в том, кого наиболее чтили, то пусть идут в церкви галилеян и там толкуют Матвея и Луку…

Ваш закон повелевает вам воздерживаться от мяса жертвенных животных; я же хочу, чтобы и ваши уши и язык, как вы выражае­тесь, «возродились»… ³ от того, в чем хорошо было бы всегда быть участником и мне и каждому, кто делает или думает так, как мне нра­вится.

Таков общий закон для всех учителей и наставников в образовании. Но никому из юношей не запрещается посещать занятия. Ведь неразумно ⁴ закрывать лучший путь перед мальчиками, не знающими еще, к чему обратиться, и против воли, страхом влечь их к вере пред­ков. И хотя было бы справедливо лечить их и против собственной воли,  как лечат безумных, мы оказываем снисходительность всем,

страдающим этой болезнью. Ибо, нужно, я думаю, учить, а не нака­зывать этих безумцев.

31. ФРАКИЙЦАМ < (73)

Императору, ищущему везде выгоду, ваша просьба показалась бы трудновыполнимой, и он никогда не допустил бы, чтобы ради частных лиц наносился ущерб общественному благосостоянию. Но так как нашей целью является не собрать с подданных как можно больше, но стать для них причиной как можно больших благ, то посему мы прощаем вам вашу задолжeность. Прощаем же вам не все целиком, но пусть одна часть пойдет вам, а другая — в пользу воинов. Очевидно, из этой части немалая доля пойдет на вашу же пользу, ибо вам будут обеспечены мир и безопасность. И таким образом, мы оставляем вам все, сколько за вами осталось от минувшего времени, вплоть до третьего индиктиона. После же этого вы внесете все, что полагается. Ведь мы вам простили до­статочно много, и нам не следует пренебрегать общественным   бла-

³  Ван Гронинген вставляет в этом месте: у.аУарЩуш) «и очистились».

⁴  У Биде: ооБе ^Ар ой8е еоХо^оу — «ведь неразумно и нецелесообразно».
У Ван Грошшгена: оиЗе ~ар о68ё *6Хо^оу — «ведь совсем неразумно».

¹ Биде датирует письмо началом 362 года. О прощении Юлианом задолжностей городов см. А m m. Магc, XXV, 4, 18. Письмо представляет собой, очевидно, от­вет па петицию фракийцев.

ПРИЛОЖЕНИЕ                                                                                249

гом. Я писал префектам о том, чтобы объявленная вам милость была осуществлена на деле. Да хранят вас боги в добром здравии во все времена!

32. [ЗАКОН ЮЛИАНА О ВРАЧАХ ‘] (75Ь)

Очевидная польза врачебного искусства свидетельствует, что

оно спасительно для людей. Поэтому справедливо возвещают дети философов ², что и оно сошло с неба — ибо им излечиваются и природные наши недуги, и те, которые возникают от случившихся болезней. Посему в соответствии с разумом и справедливостью мы в согласии с постановлениями ранее бывших императоров и исхо­дя из нашего человеколюбия повелеваем, чтобы в будущее время вы были свободны от куриальных повинностей.

33. АРИСТОКСЕНУ-ФИЛОСОФУ « (78)

Разве нужно ожидать приглашения? Приходить, когда угодно, не лучше ли, чем никогда ²? Давай не будем вводить суровые правила и ожидать от друзей всего того, что обычно ожидают от

случайных знакомых. Кое-кто удивился бы, услышав такие слова, как это мы, не зная друг друга в лицо, стали друзьями. А как быть тогда с теми, кто жил за тысячу лет до нас и даже, клянусь Зев­сом, за две тысячи лет? А ведь мы любим их, ибо все они были прекрасные и благородные люди ³. И мы сами хотим быть такими же, но все же, что касается меня, мы очень и очень далеки от них, хотя иногда наша любовь приближает нас к ним. Но что это я так

разболтался? Если действительно следует, чтобы ты пришел без приглашения, ты, конечно, придешь и так, а если же ждешь приглашения — то вот — я умоляю тебя прийти. Ради Зевса, хра­нителя дружбы, встретимся в Тиане. Покажи нам здесь, в Каппадокии, чистого эллина! А то до сих пор, как я вижу, жертвы богам здесь приносить не желают, а те немногие, кто захочет, не знают,  как это делать.

34. К НЕИЗВЕСТНОМУ 1 (79)

Мы никогда не стали бы необдуманно покровительствовать Пегасию, если бы не знали достоверно, что и раньше, когда он считал­ся галилейским, он понимал, что нужно почитать и бояться богов. И я говорю это не понаслышке от тех, кто говорит обычно из-за

¹  В кодексе Феодосия (XIII, 3, 4) сохранился следующий закон Юлиана от 12 мая
362 г. «К главным врачам»: «Разум и справедливость требуют, чтобы мы постановили,
что должны соблюдаться привилегии, пожалованные вам древними императорами. А
посему, опираясь на твердое постановление пашей кротости, вы будете пребывать все
будущее время свободными от всех тягот, связанных с общественными повинностями».
Закон обращен к так называемым архииатрам — главным врачам и, очевидно, касал­
ся только их.

²   в1Х

¹  Лицо неизвестное. . Письмо написано после июня 362 г., когда Юлиан отправил­
ся из Константинополя через Малую Азию в Антиохию.

²  Трудное для перевода место. В подлиннике стоит: ха'( то «аеЬ> лрохцхау [л^За^оО;
Ван Гронинген вместо ав! — «всегда», «когда угодно», читает тб ахЪ]т1 —«незванно».

Употреблена формула хсЛсп те  х’а^ав-ои

¹ Адресат неизвестен. Как видно из текста письма, это какой-то языческий деятель, упрекавший Юлиана за покровительство Пегасию. Письмо написано, по мнению Би­де, во время путешествия Юлиана из Константинополя в Сирию через Малую Азию после июня 362 г.

250

ПРИЛОЖЕНИЕ

вражды или по дружбе, хотя и до меня доходило о нем многое в этом роде, и, клянусь богами, я полагал, что его нужно ненави­деть больше, чем самых презренных. Но когда я был вызван бла­женной памяти Констанцией в ставку, я поехал этим путем и, встав рано утром, уже к полудню доехал от Троады до Илиона ^а. Пегасий вышел мне навстречу и, так как я хотел осмотреть город (для меня это был предлог для посещения храмов), то он стал моим гидом и всюду меня водил. Послушай-ка, что он говорил и делал: из этого можно заключить, что он не был совсем безумен по отно­шению к  богам.

Там есть героон Гектора, и в маленьком храме там стоит его бронзовая статуя. А напротив нее на открытом дворе установлена статуя великого Ахилла. Если ты видел это место, то, конечно, поймешь, о чем я говорю. А от проводников ты можешь узнать историю, из-за чего напротив статуи Гектора стоит великий Ахилл, который занимает весь открытый двор. Я же, обнаружив, что ал­тари еще горят, вернее, даже пылают, а изображение Гектора ума­щено и блестит, сказал, посмотрев на Пегасия: «Что это? Илионяне приносят жертвы?»,— я хотел незаметно выведать, какие у него мысли. Он же ответил: «А что плохого, если они почитают пре­красного мужа, их согражданина, как и мы— своих мучеников?». Сравнение, конечно,— неудачное, но при тогдашних обстоятель­ствах эта его логика была не такой уж плохой. Что же было даль­ше? «Пошли,— сказал я, — в святилище Афины Илионской». Он с большой охотой отвел меня туда, открыл храм и, как бы свидетель­ствуя, показал мне все статуи в полной сохранности. И он совсем не делал того, что обычно делают те нечестивцы,— чертят на своих нечестивых лбах знак нечестивца ³, и не свистел, подобно им. Ведь свистеть демонам и крестить лбы — это две вершины их тео­логии.

Вот эти два обстоятельства я обещал сообщить тебе: но мне на ум пришло и третье, и о нем, я думаю, не следует умалчивать. Этот же Пегасий сопровождал меня и в храм Ахилла и показал мне могилу в полной сохранности — хотя мне сообщали, что и она полностью им разрушена. И приблизился он к ней с большим поч­тением — я это видел собственными глазами. И я слышал от тех, кто сейчас его враги, что втайне он молится и поклоняется Гелиосу. Не примешь ли ты мое свидетельство, даже если я и выступаю как частное лицо? Но кто может быть более достоверными свидете­лями отношения к богам любого человека, чем сами боги? И разве мы назначили бы Пегасия жрецом… *, если бы имели хоть какое-нибудь свидетельство о его нечестивости к богам? В те времена или из-за властолюбия или, как он нам часто говорил, ради спасения святилищ богов, он одевался в эти тряпки и притворялся только по имени нечестивцем (ведь ясно, что он нигде не причинил ника­кого вреда храмам — кроме того разве, что выломал несколько камней из дома ⁶, чтобы спасти остальное), и если принять все это во внимание, не будет ли нам стыдно поступить с ним, как сделал

²  В конце 354 г., после гибели цезаря Галла, Юлиан был вызван в Милан Кон­
станцием.

³  Знак нечестивца — крест.

⁴  Ван Гронинген находит в этом месте большую лакуну, не отмеченную Биде.

⁶ к-/. у.атаХ6^.аход. Биде полагает, что имеется в виду гостиница для паломников при храме.

ПРИЛОЖЕНИЕ

251

Афобий ^в, и причинить ему то, о чем все галилеяне молятся, мечтая увидеть его страдающим?

Если ты придаешь какое-нибудь значение моим желаниям, ты будешь почитать не только его, но и всех, кто обратился, чтобы они могли с большей охотой внимать нам, когда мы зовем их к добру, и чтобы наши враги имели меньше поводов радоваться. Но если мы будем изгонять тех, кто приходит к нам по доброй воле, никто не будет с  охотой слушать наши   увещания.

35. ЮЛИАНУ-ДЯДЕ 1 (80)

I

Если бы я почитал твои письма ничтожными, значит «разум мой, без сомнения, боги похитили сами» ² — ибо какой из твоих добро­детелей в них не заметно? — благожелательность, верность, искрен­ность и сверх этого то, без чего все прочее ничто,— мудрость, ко­торая проявляется во всем — и в остроумии, и в понимании, и в рассудительности. А что я не отвечаю тебе (и ты упрекаешь меня за это), то, клянусь богами, у меня не было времени, и не подумай, что все это — притворство или шутка. Боги красноречия мне сви­детели, что, кроме Гомера и Платона, со мной нет ни одной книж­ки из тех, какие все читают,— ни по философии, ни по риторике, ни по грамматике, ни по истории. Да и то, что у меня есть, привя­зано ко мне, как своего рода талисманы или амулеты. Даже мо­люсь я мало, хотя по-настоящему мне следовало бы сейчас более, чем когда бы то ни было, молиться часто и долго. Но я задавлен окружающими меня со всех сторон делами; ты, наверное, и сам увидишь   это,  когда  я приеду в    Сирию.

А относительно того, что ты мне написал, я все одобряю и всем восхищаюсь; ничто из этого не должно быть отвергнуто. Знай, что с помощью богов я все выполню. И прежде всего — восстанови колонны в Дафне ³. Забирай их из любых дворцов, где бы они ни были, и отсылай туда. Те, что взяты из конфискованных не­давно зданий ⁴, — установи на прежних местах. Если же все равно их будет не хватать, давай пока используем более дешевые колонны из обожженного кирпича и извести, отделанные снаружи под мрамор. Ведь ты и сам прекрасно знаешь, что благочестие — выше роскоши и что оно доставляет здравомыслящему большие радости на протяжении всей жизни.

А относительно дел Лаврикия ⁶, я думаю, мне ничего писать не нужно, и я только советую тебе подавить в себе гнев, не при-

^в Неясно, о ком и о чем идет речь.

¹  О Юлиане-дяде см. письмо 14. Настоящее письмо датируется, как и предыду­
щее, временем после июля 362 г.

²  Iliad., VII, 360 (пер. Н. И. Гнедича).

³  Храм Аполлона в Дафне, запущенный во время Константина и Констанция и
восстановленный и украшенный Юлианом (А m m. М а г с, XXII, 13, 2). Во время
пребывания Юлиана в Антиохии он сгорел—см. Л ибаний, «Монодия на храм Апол­
лона в   Дафне» (Ог. 60).

Такие мероприятия входили в программу Юлиана. Зонара (XIII, 12) сообщает, что в Тарсе на пути в Персию Юлиан узнал, что христиане разграбили храм Аскле-пия в Эгах и колонны использовали для строительства церкви. Он приказал вернуть колонны  храму.

* Возможно, имеются в виду здания, построенные из материалов, добытых при разрушении храмов и конфискованных Юлианом, как это полагает Биде.

⁶ Может быть, Бассидий Лаврикий, комит и дукс Исаврии, корреспондент Либа-ния — А m m. Магc, XIX, 13; S8 о с г а t., II, 39 (см. S е е с к, ук. соч., стр. 194). Ссора Юлиана с Лаврикием из других источников нам неизвестна.

252

ПРИЛОЖЕНИЕ

нимать во внимание ничего, кроме справедливости, и выслушать то, что он скажет, с полным доверием к его правоте. Я не отри­цаю, что его письмо к тебе крайне неприятно и исполнено наглос­ти и высокомерия, но это нужно стерпеть; ведь истинно прекрас­ному и великодушному человеку подобает «злое слышать, но не говорить». То, что брошено в прочные, правильно сложенные стены, не остается на них и не разбивает их, и не застревает в них, но с еще большей силой отбрасывается на того, кто бросил; подоб­но этому и всякая ругань, клевета и несправедливые оскорбления, которыми осыпают истинно прекрасного мужа, никак не затраги­вают его, но обращаются на голову того, от кого они исходили. Вот, что я тебе советую. А что будет после — это дело суда. Что же касается моих писем, которые ты, по его словам, получил от меня и обнародовал, то мне кажется смешным делать это предметом судебного разбирательства. Ибо, клянусь богами, я ни тебе, ни кому-либо другому никогда не писал ничего такого, чего бы не хотел сделать общеизвестным. Разве когда-нибудь в моих письмах были грубость, или наглость, или оскорбления, или ругань? Наоборот, даже если я был сердит на кого-либо и у меня было основание говорить, как из повозки ⁶, вроде того как Архилох лживо говорил против Ликамба⁷, я выражался более сдержанно и с большим достоинством, чем другой говорит о каком-либо свя­щенном предмете. И если в этих письмах отражаются наши дру­жеские чувства друг к другу, то неужели я хотел бы это скрыть или утаить? Для чего? Я призываю в свидетели всех богов и бо­гинь, что я не печалился бы, даже если бы кто-нибудь опублико­вал то, что я писал к своей жене ⁸,— такой сдержанностью отли­чаются эти письма. А если тот или другой прочтет, что я написал своему дяде, он будет порицать скорее того, кто со злобой вы­смеивает это, чем меня, кто написал это, или тебя, или кого-нибудь другого, кто читал. И все же уступи мне и не выходи из себя, и одно не упускай из внимания —если действительно Лаврикий не­годяй,— избавься от него самым решительным образом, если же обыкновенный добропорядочный человек и только согрешил перед тобой — прости его. Ибо нам надлежит быть дружественным к тем, кто прекрасно поступает в общественной жизни, даже если они как частные лица ведут себя по отношению к нам неподобаю­ще. Наоборот, тех, кто порочен в общественной жизни, даже если мы от них получили что-либо хорошее, мы должны держать в руках; я не говорю, что нужно ненавидеть или избегать их, но следует не спускать с них глаз, чтобы они не могли совершать дурные дела втайне; если же за ними уж очень трудно уследить, вообще   не  нужно  их  использовать.

Того, кто, как ты писал о нем, несмотря на всем известное дур­ное поведение, притворяется врачом, я позвал к себе, думая, что он — порядочный человек. Но еще прежде, чем он предстал пред моими глазами, я узнал, что он собой представляет, вернее его ра-

⁶  Поговорка возникла из обычая, по которому на элевсинских процессиях женщи­
ны, едущие на повозках, бранили и высмеивали встречных (См. А г i s t о р h.,
Р1ut., 1014).

⁷  См. Н о г а с,, Ероdi, 6, 13. В тексте стоит ёя’ноб ЛаоВах[‘оо. Но это, очевидно,
ошибка переписчика. Биде приводит «Против Ликамба», Ван Гронинген предлагает
чтение: 1п\ той ЛаорсЫ5оо.

⁸  Женой Юлиана была сестра Констанция Елена. Констанций дал ее в жены
Юлиану в 355 г., когда сделал его цезарем. Умерла она в 361 г., вскоре после перево­
рота.

ПРИЛОЖЕНИЕ

253

зоблачили (а кто — я сам расскажу тебе при встрече), и мы отнес­лись   к нему с презрением.   За  это я тебя тоже благодарю.

А вместо тех имений, которые ты просишь — боги семьи и дружбы свидетели, что я уже отдал их другому — я дам тебе зна­чительно  лучшие,   как   ты  и  сам   это    увидишь ⁹.

36. ЮЛИАН КАЛЛИКСИНЕ,

ЖРИЦЕ МАТЕРИ БОГОВ ‘ (81)

«Одно лишь время — добрым оправданье» ² — это мы узнали у древних. Я добавил бы — и благочестивым и богобоязненным. Но ты скажешь — и любовь Пенелопы к мужу засвидетельствовало время. Да кто же поставит в женщине любовь к богам на второе место после любви к мужу, и не покажется ли такой человек весь­ма упившимся мандрагорой?  Если же принять во   внимание об-

          стоятельства времени и то, что Пенелопа за свою любовь к мужу восхваляется почти всеми, и то, что благочестивые женщины в недалеком прошлом подвергались опасности и, в довершение всех зол, вдвое дольше, то справедливо ли будет сравнивать Пенелопу с тобой? Но не  считай эти похвалы ничтожными — за это и все

боги тебе воздадут, и я, со своей стороны, почту тебя двойным жре­чеством. Кроме того, что ты имела раньше,— служение святейшей богине Деметре, мы поручаем тебе и должность жрицы великой Матери,   фригийской  богини,   в   любимом  богами   Пессинунте.

37. ЮЛИАН ПРОТИВ НИЛА • (82)

Ты правильнее поступал раньше, когда молчал, чем теперь, когда оправдываешься. Почему? Да ведь тогда ты, по крайней мере, не оскорблял меня, хотя, может быть, в мыслях у тебя это и было, а теперь ты, как бы собравшись с силами, излил на нас всю ругань сразу. В самом деле, разве я не должен считать оскорбительной руганью то, что ты приравниваешь меня к твоим «друзь­ям», каждому из которых ты отдавал себя в распоряжение, хотя тебя об этом и не просили, вернее — первому — безо всякой его прось­бы, а второму — едва он только дал понять, что хочет сделать тебя своим помощником? Впрочем так ли уж я похож на Констан­та и Магненция, покажет, как говорят, само дело, а то, что к тебе

можно отнести слова комического поэта: «Как Астидам сама себя
ты хвалишь, женщина» ²,— прекрасно видно из того, что ты на-

⁹ Райт видит здесь те же имения, что упоминаются в письме к Еваргию, и на ос­новании этого упоминания датирует первое письмо. Однако никаких аргументов он не  приводит.

¹  Из других источников неизвестна. Пессинунт Юлиан посетил во время путе­
шествия в Антиохию в июле 362 г. (А m m. М а г с, XXII, 9, 5). Очевидно, в это вре­
мя и написано письмо.

²  Sорhос1., Оеdiр. Rех, 614 (пер. Ф. Зелинского: Софокл, Драмы, т. II, М.,
1915, стр.  101).

¹  Лицо, неизвестное из других источников. Даже неясно, как звали адресата.
В заглавии говорится: «Юлиан против Нила», а в тексте адресат называется Диониси­
ем. Из текста ясно, что он был римлянин, скорее всего, сенатор. У Либания в двух
местах есть намеки на это письмо. В речи XVIII (198) он говорит о каком-то римля­
нине, у которого Юлиан по справедливости мог конфисковать имущество, но ограни­
чился тем, что написал ему письмо. В письме 870 к Юлиану (см. письмо 48) говорится
о «зле, которое потерпел Нил»,— очевидно, подразумевается это письмо. Так как
870 письмо Либания датируется концом 362 г., то и письмо к Нилу должно быть на­
писано до этого времени.

²  См. письмо 18, прим. 3.

254

ПРИЛОЖЕНИЕ

писал. Ведь «бесстрашие» и «великая смелость», и «если бы ты знал, что я за человек и чего я стою», и вообще все в этом роде—ну что это за трескучая словесная похвальба! Но ради Афродиты и Харит, если ты в самом деле такой отважный и благородный, то что же ты «стремишься избегать столкновения в третий раз»? Ведь те, кто ненавистен стоящим у власти, быстро отходят от всяких дел — самое легкое, а для умного человека, можно сказать,— и самое приятное; если же они вынуждены сверх этого потерпеть еще небольшое наказание, они терпят потерю имущества, а вер­шиной гнева и, как говорят, «неизлечимым страданием» является

потеря жизни. Ты пренебрег всем этим, ты, кто так хорошо………………………..

познал, что такое человек и вообще и в частности, тогда как мы уже упустили время, когда можно было понять это ³, почему же, о боги, ты говоришь, что боишься, как бы не вызвать неудовольст­вия в третий раз? Ведь рассердившись на тебя, я не сделаю тебя из хорошего дурным? По справедливости можно было бы позави­довать тому, кто способен сделать это. Ведь, как говорит Платон ⁴, тогда тот же самый человек мог бы сделать и противоположное. Но так как доблесть свободна, тебе нужно было ничего в этом роде в  расчет не   принимать.

Но ты думаешь, что надругаться надо всеми сразу, всех осыпать бранью и делать из священного места мира мастерскую войны —

нечто великое ⁵. Или ты считаешь, что это извиняет тебя перед всеми за твои старые грехи и что твоя теперешняя храбрость при­крывает твою прежнюю трусость? Ты слышал басню Бабрия ⁶: «Влюбилась в человека одного Ласка…»? — все остальное узнай из книжки. Хоть ты и много говоришь, но никого из людей не убедишь, что ты не такой, какой ты есть и каким многие давно и отлично тебя знают. Не философия, клянусь богами, внушила тебе

твою теперешнюю глупость и наглость, а, наоборот, как говорил Платон, «двойное невежество» ⁷. Ничего по-настоящему не зная (как, впрочем, и мы), ты мнишь себя умнее всех, и не только ныне живущих, но и бывших ранее и, наверное, тех, кто будет впослед­ствии. До такой невероятной степени глупости дошло твое само­мнение.

Однако о тебе уже сказано   более, чем   достаточно.    Наверное, мне нужно оправдаться за тебя и перед другими в том, что я так

необдуманно призвал тебя к общественным делам. Не первый и не один только я испытал такое, о Дионисий,— и великого Платона обманул твой тезка ⁸, и Диона ⁹ — афинянин Каллипп. Как ска­зал Платон ¹⁰, Дион видел, что тот дурной человек, но никогда не подозревал, что в нем может быть столь великое зло. Но к чему мне говорить об этих, когда и величайший из сыновей Асклепия

³   Перевод приблизительный, так как место очень трудное и в тексте лакуна:
Тоитшч 8т; тгаутюу отгерорйу, бт1 ха1 ТЙУ 181’с»^ . . . ёяё^усохСС? *Я1 тот Х01ую*{гу1у.тС,
ау&ршяоч 6 тшч о^цла-Э-шу а-^ооб^еуоу, ау*’ отои, про^ тйуфейг, ебХсфеТа&оИ 1 ♦ц,7] трггоч тсроахроис^д».

⁴  Р 1 а tо,  Сritо, 44 D.

⁵  Очевидно, римский сенат.

^а В а Ь г i u s, Fab. 32. Перевод М. А. Гаспарова: Федр, Бабрий, Басни, М., 1967, стр.  103.

⁷  Р 1 а t о, Аро1оg, Sосг., 21D;   Leg., 863С; Sорhis., 229В.

⁸  Дионисий Сиракузский.

⁹  «Диона» вставлено издателем. В тексте в этом месте и в следующем предложении,
очевидно, пропуск, ибо речь должна быть о Дионе.

¹⁰  Р 1 а I о,  Ер.  7.

ПРИЛОЖЕНИЕ

255

Гиппократ сказал: «Обманули меня черепные швы!» ^и. Кроме того, если они обманулись в тех, кого хорошо знали, а от врача сокры­лось правило его собственного искусства, то что же удивитель­ного, если и Юлиан, услышав неожиданно, что Нил внезапно стал вести себя  как мужчина,   был  введен в   заблуждение?

Ты слышал о том элейце, Федоне ¹², и знаешь его  историю, а

если не знаешь, то изучи со всем тщанием — об этом говорить не буду. Он считал, что нет никого, кого бы не могла исправить фило­софия, что образ жизни, привычки, страсти любого человека и вообще все подобное может быть ею очищено. В самом деле, если она помогает только тем, кто и по природе хорош и воспитан хоро­шо, то ничего особенно удивительного в ней нет. Если же она в силах привести к свету людей, до этого времени склонных ко злу, вот тогда она, по-моему, заслуживает особого восхищения. По­этому мое мнение о тебе, как знают все боги, понемногу стало склоняться к лучшему. Конечно, и тогда я не считал тебя в числе лучших мужей — ни в числе самых лучших, ни в числе вторых после них. Ты, наверное, и сам это знаешь, а если не знаешь, спро-

си у прекрасного Симмаха ¹³. Я твердо знаю, что это такой человек, который никогда по своей воле не скажет неправды, человек, по природе всегда говорящий истину.

Если же ты негодуешь, что я не предпочел тебя всем, то ведь я ругаю себя и за то, что поместил тебя в числе последних. И я испытываю благодарность ко всем богам и богиням, которые не дали нам стать товарищами по работе и заниматься одним делом. И хотя поэты часто говорят, что молва — богиня ¹⁴ (а если угодно, пусть она будет лишь демоном), но молве не во всем можно верить, возможно, потому что род демонов не полностью чист и совершенен, как род богов, но некоторым образом причастен и к противополож­ной природе. Если же и не годится так говорить о прочих демонах, то о молве я твердо знаю, что говорю, а именно, что она возвещает и много лжи и много правды, а сам я еще никогда не был уличен в лжесвидетельстве.

Что же касается твоей «свободной речи», то не думаешь ли ты, что ей, как говорят, цена четыре обола. Разве ты не знаешь, что Терсит щеголял среди эллинов несдержанной речью и мудрейший Одиссей побил его скипетром ¹⁶? Агамемнона же болтливость Терсита волновала, по пословице, «меньше, чем черепаху мухи». Ведь не большой подвиг — упрекать других, а большое дело — сделать самого себя безупречным. Но если ты действительно при­надлежишь к этой категории, докажи это нам. Еще когда ты был юношей, ты давал старшим прекрасные темы для разговоров о тебе. Но я, как Электра у Еврипида, эти обстоятельства «обхожу молчанием» ¹⁶. А став уже мужем и появившись в ставке, ты повел себя так, что был изгнан, так как, по твоим словам, ты бо­ролся (о Зевс!) за истину! Но чем ты можешь доказать это, как будто многие и самого плохого сорта люди не изгонялись теми же,

¹¹    Н i рросгаt., Ерid.,    V. Фраза эта часто цитировалась.  См.  Р 1 u t., Dе
ргоfесtо in virtute, 82D.

¹²  Об исправлении Федона, бывшего рабом в публичном доме, философией.    См.
А u 1. G е 11., II, 18; Diogen Laert., II, 105.

¹³  Речь идет о Луции Авиане Симмахе, которого восхвалял Аммиан и с которым
Юлиан встретился в Нисе (А m m. М а г с, XXI, 12, 24 и   XXVII, 3,3).

¹⁴  Н е s i о d., Орега еt Dies,    764.

¹⁵  Н о mег., Iliad., II, 265.

¹⁶   Еuripid., Оrest., V, 16.

256

ПРИЛОЖЕНИЕ

кто изгнал тебя? О мудрейший Дионисий, уйти прочь при враж­дебном отношении тех, кто стоит у власти,— не обязательно с признак добродетельного и благоразумного человека. Ты проявил бы себя с лучшей стороны, если бы показал нам, что люди от общения с тобой становились благоразумнее и умереннее. Но это не в твоей власти, клянусь богами, и не во власти десятков тысяч тех, кто ревностно следует твоим путем. Ибо когда скалы сталки­ваются со скалами, а камни с камнями, то они не приносят этим друг другу пользы, но более сильный легко стирает более слабого. Я говорю не лаконично и не сжато? Да, я думаю, что я более многословен на твой счет, чем аттические кузнечики! Но в ответ на твои пьяные оскорбления по моему адресу я накажу тебя над­лежащим образом, если только будет на то воля богов и владычицы нашей Адрастеи. Но что же это за наказание и что более всего способно поразить твой язык и твой ум? Я постараюсь возможно меньше ошибаться словом и делом и не давать твоему злоречивому языку пищи для столь дурацких разговоров. Однако я прекрасно  знаю, что, как говорят, даже сандалия самой Афродиты была вы­смеяна Момом ¹⁷. Но заметь, что хотя Мом лопнул с досады, все же он и в сандалии ее едва смог найти то, что можно было бы опоро­чить. Но старей себе, расстрачиваясь на такого рода дела, будучи более дряхлым, чем Тифон ¹⁸, более богатым, чем Кинир¹⁹, более изнеженным, чем Сарданапал, так чтобы на тебе оправдывалась пословица:   «Старики — дважды   дети».

Но почему божественный Александр кажется тебе столь вели­ким? Не потому ли, что ты подражаешь ему и соревнуешься с ним в том, за что его упрекал молодой Ермолай ²⁰? Но нет никого столь глупого, чтобы подозревать тебя в этом. Напротив, есть ли кто-либо, кто сомневается, что к тебе имеет прямое отношение то, что пришлось перенести Ермолаю и из-за чего и замыслил, как гово­рят, убить Александра? Боги мне свидетели, что я слышал очень многих, кто говорил, что любит тебя, и кто представлял много извинений твоему оскорбительному поступку, но нашел только одного, кто не верит в это. Но он — та самая одна ласточка, ко­торая не делает весны. Или, возможно, Александр представляется тебе великим за то, что он жестоко убил Каллисфена, что Клит пал жертвой его пьяной ярости, а также Филота и Парменион [и сын Пармениона ²¹]? Но об этом деле Гектора ²², который был утоплен в водоворотах египетского Нила или Евфрата — говорят об обеих реках,— или о других его глупостях я не скажу ничего, чтобы не показалось, что я злословлю человека, который ни в коей мере не обладал идеальными нравами, но был превосходным стра­тегом. Ты же одарен двумя этими добрыми качествами, доброде­телью и храбростью, меньше, чем рыба волосами. Выслушай теперь мой совет и не гневайся слишком: «Милая дочь! не тебе за­поведаны шумные брани!» ²³ Следующий стих я не стану писать для тебя (ибо, клянусь богами, мне стыдно), но советую тебе за-

¹⁷  Рhilostrat., Ер. 37.

¹⁸  Тифон, возлюбленный Эос, попросивший и получивший от богов бессмертие,
по забывший попросить вечную юность. См.   Н о г а с, Сагm. II, 16, 30.

¹⁹  Мифический царь  Кипра.

²⁰  См. С u г t., 8, 6; А r r i а n., IV, 14.

²¹  Аrrian., III, 26.

²²  С u г t., 8. Но, по Курцию, Гектор утонул случайно.

²³  Н о m е г., Iliad., V, 428.   Следующий за этим стих:    «Ты, занимайся делами
приятными сладостных браков». Перевод   Н. И. Гнедича.

ПРИЛОЖЕНИЕ                                                           257

думаться над ним. Ибо здравый смысл требует, чтобы слова соот­ветствовали делам и чтобы тот, кто никогда не избегал дел, не избегал  бы и слов, которые их  описывают.

Но чего же ради ты, почитая священную память Магненция и Константа, борешься с живыми и хулишь всех, кто в каком-либо отношении лучше других? Потому ли, что мертвые скорее, чем живые, могут отплатить тем, кто их беспокоит? Но так говорить тебе не пристало, если только ты действительно, как пишешь, от­важнейший. Но если не это — причина, то, может быть, другое: ты не хочешь смеяться над ними, потому что они уже ничего не чувствуют? Но кто же из живущих так простоват или малодушен, что будет сколько-нибудь ценить твое мнение о нем, а не предпоч­тет вообще быть тебе незнакомым, а если уж это невозможно, то скорее, чтобы ты его бранил, как теперь меня, чем почитал? О, если бы мне никогда не дойти до такого неразумия, чтобы я твои похвалы предпочитал твоей ругани!

Но, может быть, сам факт, что я пишу тебе, показывает, что я раздражен? — Нет! — клянусь богами-спасителями, я не раздра­жен, но я браню тебя за излишнюю самоуверенность, крайнюю дерзость, несдержанный язык, грубую душу и злобный и во всем необузданный ум. Конечно, нужно было бы, раз я чувствую себя уязвленным, покарать тебя не словами, а делами, и это было бы совершенно законно: ведь ты, гражданин и член сената, не под­чинился приказаниям императора. И, конечно, это не дозволено никому, если только он не принуждается самой суровой необхо­димостью. И у меня нет недостатка в средствах, которыми я могу покарать тебя. Но я решил сначала написать тебе в надежде, что ты сможешь исправиться под влиянием краткого послания. Но так как я обнаружил, что ты упорствуешь в своих пороках, или, вернее, раскрыл твое доселе сокрытое безумие… ²⁴, чтобы ты не считался мужчиной, ибо ты не мужчина, не считался свободным в речи, ибо ты полон глупости, не считался причастным к образова­нию, ибо ты ни на йоту не имеешь отношения к искусству слова, что можно заключить по твоим письмам. Ведь, например, «эдюоЗоу» никто из древних не употребил бы, как ты, вместо «гсросрюёс» ^2б.  И это — лишь одна из многих ошибок твоего письма, а чтобы опи­сать все их, не хватит даже и очень большого сочинения, как не хватит его и для того, чтобы описать твой гнусный и поганый ха­рактер, который толкает тебя продаваться. Ты говоришь мне, что мы должны выбирать не тех, кто приходит по первому зову или кто охотится за должностями, но тех, кто обладает здравым суж­дением и, руководствуясь им, избирает должное, скорее, чем тех, кто готов тут же повиноваться. Ты подаешь нам прекрасные на­дежды, в которых мы, впрочем, совершенно не нуждаемся, что, если я снова позову тебя принять участие в государственных де­лах, ты уступишь. Я же так далек от этого, что хотя другие и принимаются за общее дело, к тебе никогда не обращался; хотя я и обращался ко многим и известным и не известным мне людям, пребывающим в любимом богами Риме. Так я ценил твою дружбу. Так я считал тебя достойным моей благосклонности. Вероятно, и в будущем у меня будет к тебе такое же отношение. Ведь и сейчас

²⁴ В тексте лакуна, Биде вставляет: «1е те зшв йёп&е а 4е йётавдиег еп риЪПс»— «то я решил разоблачить тебя публично».

²⁶

258

ПРИЛОЖЕНИЕ

я написал это письмо не для того, чтобы ты один прочел его; я считаю, что оно должно стать известным многим. И я дам его всем, и все, как я думаю, с охотой возьмут его. А когда они уви­дят, что ты надменнее и кичливее, чем кто-либо из живших до тебя, то будут негодовать. Вот тебе наш окончательный ответ, так что у тебя не должно быть никаких претензий. Да и мы боль­ше ничего от тебя не просим. Но когда прочтешь, делай с моим письмом, что хочешь, ибо дружба наша с тобой уже невозможна ^2в. Будь здоров, живи в роскоши и продолжай ругаться по моему ад­ресу.

38. ЮЛИАН АТАРБИЮ, СОБСТВЕННОРУЧНО « (83)

Клянусь богами, я не хочу, ни чтобы галилеян убивали, ни чтобы их избивали вопреки справедливости, ни чтобы они терпели какое-нибудь другое зло. Однако, я заявляю, что нужно, очень нужно, предпочитать людей богобоязненных. Ведь из-за безумия галилеян едва все не было ниспровергнуто, а из-за милости богов мы все спасаемся. Посему надлежит почитать богов, и людей, и города,  которые их чтят.

39. ПИСЬМО ЦАРЯ   ЮЛИАНА АРСАКИЮ, ГЛАВНОМУ ЖРЕЦУ

ГАЛАТИИ ‘ (84)

Причина того, что эллинская вера не имеет такого успеха, как этого хочется,— в нас, ее приверженцах: ибо боги посылают блес­тящие, великие дары, превышающие любую нашу мольбу и любую

надежду (да будет милостива к моим словам Адрастея). Ведь еще недавно никто не дерзал и молить о столь великой и всеобъемлю­щей перемене за столь короткий срок. И что же? Мы считаем, что этого достаточно, и не обращаем внимания на то, что безбожиe возросло прежде всего из-за гуманности к странникам, заботы о погребении мертвых и показной святости жизни?! Я думаю, что и нам нужно заботиться обо всем этом. И не достаточно, чтобы ты один был таким, но такими должны быть вообще все галатийские жрецы; и ты стыди их и убеждай быть добросовестными или, если они не приходят к богам вместе с женами и детьми, и слугами, но допускают, чтобы их домашние или сыновья, или их  галилейские

жены были нечестивы и предпочитали безбожие богобоязненности — отстраняй их от исполнения жреческих обязанностей. Кроме того, убеждай жрецов не посещать театра и не пить в харчевнях, и не заниматься каким-либо ремеслом или искусством позорным и постыдным; тех, кто следует твоим наставлениям,— почитай, а тех, кто противиться,— изгоняй.

²⁶ Трудное для перевода место — та у&р тЦ$   т^гтёрас;Д. Ф.) t’interdit dе раг1ег еnсоге dе по4ге аmitié».

¹ Язычник, уроженец Анкиры, в 362 г.—ргаеsез еuphratensis, корреспондент Ли­бания, после смерти Юлиана был консуляром Македонии (см. S е е с к,    ук. соч., стр. 91). По мнению   Биде, письмо написано из Антиохии.

¹ Из других источников Арсакий неизвестен. Какой-то галатиец Арсакий упоми­нается в 386-м письме Либания. Письмо это крайне важно для понимания политики Юлиана, оно перекликается с письмами Феодоре (40), Феодору (44) и неизвестному жрецу (45). Мысли, высказанные в этом письме, приобретают затем большую отчет­ливость и выливаются в целую программу 45-го письма. Биде, связывая это письмо с поездкой Юлиана по Малой Азии, относит его к началу июля 362 г. Письмо дошло до нас в «Церковной истории» Созомена (V, 16).

ПРИЛОЖЕНИЕ

259

По всем городам устрой побольше странноприимных домов, с чтобы странники пользовались нашей благотворительностью, и не только приверженцы нашей веры, но и каждый, кто будет испыты­вать нужду. Между тем я продумал и то, откуда ты получишь в изобилии средства для этого. Я приказал, чтобы по всей Гала­тии каждый год выдавалось 30 тыс. модиев хлеба и 60 тыс. ксистов вина, причем из этого количества пятая часть будет расходо­ваться на бедняков, прислуживающих жрецам, а остальное должно раздаваться странникам и нищим. Ведь это позор, если никто из иудеев не просит милостыни, если нечестивые галилеяне кормят не только своих, но и наших, а наши лишены нашей же помощи. По­учай людей эллинской веры, чтобы они вносили свой вклад в это дело, чтобы эллинские села уделяли богам часть доходов, при­учай эллинов к подобной благотворительности, объясняя им, что она издревле была у нас. Ведь Гомер вывел Эвмея так говоря­щим:

«Если бы, друг, кто и хуже тебя посетил нас, мы долг свой Гостя почтить, сохранили бы свято — Зевес к нам приводит Нищих и странников; дар и убогий Зевесу угоден» ².

И нехорошо нам, показывая образец другим, уступать им дорогу, а самим позориться от своей беспечности и, более того, лишать этим богов должного   почтения.    Если я узнаю,   что   ты   проявляешь

об   этом  заботу,   я   буду  преисполнен   радости.

Президов навещай в их домах редко, но пиши к ним почаще. Когда они вступают в город, пусть никто из жрецов не выходит к ним навстречу, но приветствуют их только тогда, когда они посещают храмы богов, да и то лишь в преддверии. И пусть ни один воин не входит впереди них в пределы храма, а кто хочет, пусть следует за ними. Ибо как только (презид) переступил порог храма, он становится частным лицом; ты и сам знаешь,   что всем,

что внутри храма, правишь ты — так требует божественный закон. И те, кто тебе повинуются — поистине богобоязненны, а те, кто упорствуют — честолюбцы и преисполнены пустого тщеславия. Пессинунту ³ я готов помочь, если только его жители вернут себе милость Матери богов. Если же они будут пренебрегать ею, то не только не будут пред нами безупречны, но, как ни горько это говорить,  пожалуй,  изведают нашу ненависть:

«… Неприлично

Нам под защиту свою принимать человека, который

Так очевидно бессмертным, блаженным богам ненавистен». ⁴

Итак, убеди их, что если они желают добиться моего попечения, они  должны всем  народом  умолять  Мать  богов.

²  Н о m е г., Odys., XIV, 56—58. Перевод  В. А. Жуковского

³  Григорий Назианзип (Ог. V, 40) говорит  о   выходке христиан против Матери
богов в  Пессинунте.

⁴  Ношег., Оdys., X, 72—73. Перевод  В. А. Жуковского.

СВЕДЕНИЯ    ОБ    АВТОРАХ

Грибов Ростислав Антонович, ассистент кафедры истории древнего Востока-восточного факультета Ленинградского гос. университета, ассириолог.

Д о в а т у р Аристид Иванович, доктор филологических наук, заведующий кафедрой классической филологии Ленинградского гос. университета, специалист по клас­сической филологии.

М а р о т и Эгон, кандидат исторических наук, научный сотрудник исследователь­ской группы антиковедения Венгерской академии наук; круг интересов — история Рима, преимущественно социально-экономическая история Римской республики

Белова Наталия Сергеевна, кандидат исторических наук, доцент, заведует ка­федрой латинского языка Ленинградского медицинского института им. И. П. Пав­лова. Круг интересов — история и эпиграфика Боспора.

Булатович Светлана Андреевна, заведующая отделом Одесского археологиче­ского музея, специалист по античной археологии и нумизматике.

Г о л е н к о Константин Владимирович, кандидат исторических наук, старший науч­ный сотрудник ГМИИ им. А. С. Пушкина, специалист по античной и византийской нумизматике.

Парович-Пешикан Майя Благоевна, доктор исторических наук, старший научный сотрудник Археологическсго института в Белграде, специалист по ан­тичной археологии.

Колобова Ксения Михайловна, доктор исторических наук, заведующая кафедрой древней истории Ленинградского гос. университета, специалист по истории древней Греции.

Дашев екая Ольга Давыдовна, кандидат исторических наук, научный сотрудник Ин­ститута археологии АН СССР, специалист по истории Северного Причерноморья.

Брашинский Иосиф Беньяминович, кандидат исторических наук, научный сот­рудник Ленинградского отделения Института археологии АН СССР, специалист по истории Северного Причерноморья.

X а з а н о в Анатолий Михайлович, кандидат исторических наук, младший научный сотрудник Института этнографии АН СССР.

Ляст Роза Ефимовна, кандидат исторических наук, старший преподаватель кафедры всеобщей истории Башкирского гос.университета, специалист по истории древ­него  Рима.

Ременников Алексей Михайлович, кандидат исторических наук, доцент Ка­занского гос. пединститута, специалист по истории древнего Рима.

Корсунский Александр Рафаилович, доктор исторических наук, профессор ка­федры истории средних веков исторического факультета МГУ, специалист по ис­тории поздней Римской империи и раннего Средневековья.

Леквинадзе Вадим Александрович, кандидат исторических наук, старший на­учный сотрудник Гос. музея Грузии АН ГрузССР, занимается древней и средне­вековой историей и археологией Восточного Причерноморья.

СПИСОК   СОКРАЩЕНИИ

АИБ — Археология и история  Боспора

АИЗ — Археологические известия и  заметки

АИКСП — Античная история и культура  Средиземноморья и Причерноморья,   Л.,

1968 АСГЭ — Археологический сборник Государственного Эрмитажа ВВ — Византийский   Временник ВИ — Вопросы истории

ЗООИД — Записки Одесского общества истории и древностей ЗРАО — Записки Русского археологического общества ИАК — Известия Археологической комиссии

ИКОГО — Известия Крымского отдела Географического общества ИТОИАЭ — Известия Таврического общества истории, археологии и этнографии ИТУАК — Известия Таврической ученой архивной комиссии КБН — Корпус боспорских надписей, М.— Л., 1965 КСИА — Краткие сообщения Института археологии АН СССР

КСИИМК — Краткие сообщения Института истории материальной культуры АН СССР МАПП (МАСП) — Матер1али з археолога Швшчного Причорномор’я (Материалы по

археологии Северного Причерноморья) МИА — Материалы и исследования по археологии СССР НАА — Народы Азии и Африки НО — Надписи Ольвии НСф — Нумизматика и сфрагистика НЭ — Нумизматика и эпиграфика

ОАМ ГЭ — Отдел античного мира Государственного Эрмитажа ПИДО — Проблемы истории докапиталистических обществ

ПИСП — Проблемы истории Северного Причерноморья в античную эпоху, М., 1959 ПСЭИДМ — Проблемы  социально-экономической  истории древнего  мира,   М.— Л-,

1963 СА — Советская археология САИ — Свод  археологических  источников

СП — С. А. Ж е б е л е в,   Северное Причерноморье, М.— Л., 1953 СЭ — Советская этнография

Тр. ГИМ — Труды Государственного Исторического музея

УЗ МГПИ — Ученые записки Московского государственного педагогического инсти­тута ЭВ ■— Эпиграфика   Востока АА — Атепсап Ап1Ьгоро1о§1з1 АЮ — АгсЫу Инг Оиеп1{огзспип§

AA — American Anthropologist AfO — Archiv fur Orientforschung

AHB — W. von S o d e n,   Akkadisches Handwôrterbuch, I, Wiesbaden, 1965 AJA — American Journal of Archaeology AJPh — American Journal of Philology ALM — A. F i n e t,   L’accadien des lettres de Mari, «Académie Royale de Belgique.

Classe des   Lettres  et des Sciences Morales et Politiques.   Mémoires», LI, fasc. 1,

Brùssel,  1956 ARMT — «Archives Royales de Mari», publiées sous la direction de A. P a r r o t   et

G. D o s s i n ABMT, I — G. D o s s i n,   Correspondance de Samsi-Addu et de ses fils, P., 1950 ARMT, II — Ch.-F. Jean,   Lettres diverses, P., 1950 ARMT, III — J.-R. K u p p e r,  Correspondance de Kiori-Dagan, P., 1950 ARMT, IV — G. D o s s i n,   Correspondance de Samsi-Addu et de ses fils, P., 1951 ARMT, V — G. Dossin,   Correspondance de Iasmah-Addu, P., 1952 ARMT, VI — J.-R. K u p p e r,   Correspondance de Baîidi-Lim, P., 1954 ARMT, VII — J. Botter o,   Textes économiques et administratifs, P., 1957 ARMT, VIII — G. B o y e r,   Textes juridiques, P., 1958 ARMT, XIII — G. D o s s i n,   J. B o t t é r o,   M. B i r o t,   M. L. B u r k e,   J.-B.

Kupper,   A. Fine t,   Textes divers,  P., 1964

262

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ